За голубым порогом

Заросли низкорослых дубков спустились с вершины сопки к ее подножию. Дальше, примыкая к крутому боку горы, шел низкий хребет. Еще через несколько десятков метров он расширялся и поднимался вверх, образуя крутой и обрывистый холм. Это и был конец полуострова, отделяющий бухту Троицы от открытого моря.

За каменистым гребнем расстилалась бухта. На пологих, маслянистых волнах у самого берега покачивалась круглая голова, покрытая светло-серой шерстью. Большие темные глаза смотрели на меня очень внимательно, но без страха. Я чуть слышно свистнула — условный знак Николаю, что есть нечто интересное, требующее осторожности. Он подошел, пригибаясь, и осторожно заглянул за камни.

— Ларга, тюлень, — прошептал он.

В этот момент с горы, крича и смеясь, скатилась компания подростков. Несколько камней полетело в воду. Один из них упал почти на то место, где только что была голова зверя. Ларга исчезла раньше, чем камень коснулся воды.

Мальчики попрыгали у берега, побросали камни в воду, потом скрылись за скалами на мысу. Мы немного подождали, надеясь, что тюлень снова вынырнет, но испуганное животное больше не появлялось.

Я дала себе слово в ближайшие дни вернуться сюда и поискать ларгу. Если она живет здесь постоянно, может быть удастся увидеть ее в воде за охотой.

Обратный путь пролегал берегом бухты. Тропинка то взбиралась на скалы, отвесно обрывающиеся в воду, то круто спускалась и вилась по берегу, заросшему высокой травой и кустами шиповника. Вода в бухте была гораздо прозрачнее, чем со стороны открытого моря. С высоты скал у самого берега виднелись рыжеватые заросли водорослей и крупные, светлые глыбы камней с черными гнездами мидий.

Тень сопки падала на воду, наполняя расщелины загадочной мглой. Казалось, там кто-то шевелится, то ли ленты водорослей, то ли незнакомые животные.

Солнце уже скрывалось за горизонтом, когда мы добрались до дома. Из нашего окна было видно, как клубятся плотные фиолетовые тучи с багряно-алыми прожилками. В их разрывах пылало огненное, закатное небо. Все это великолепие отражалось в тихой воде бухты. А за узким перешейком все еще грохотали мутные валы.

За ночь волнение на море заметно утихло, а в бухте Троицы не осталось и следов вчерашней непогоды. Мы разбили лагерь на плоском камне у высокой скалы. Прозрачная вода медленно поднималась, шевелила ярко-зеленую бахрому водорослей и, всхлипнув, отступала, оставляя влажный след на пористых боках береговых камней. Глядя вниз, можно было

видеть зыбкое, колеблющееся дно, по которому бежали солнечные зайчики. Они скользили по перистым кустикам красных, зеленых и коричневых водорослей, на мгновение вспыхивали в перламутре раковины и светлой сеткой накрывали камни.

Сопки далекого противоположного берега бухты, окутанные золотистой дымкой, спускались к воде склонами, поросшими лесом. В их распадках лежали густые ультрамариновые тени. Между сопками и серебром бухты едва виднелись бледные полоски песчаных пляжей или россыпи серых камней, казавшихся с этого берега мелкими, как галька. В действительности они были, вероятно, куда больше человека.

Николай лежал на соседнем камне, засунув в узкую трещину тонкий, длинный пинцет. Мы обнаружили здесь каких-то животных, напоминающих черных тараканов, которые поспешно разбегались при нашем приближении и прятались среди камней. Это были лигии — ракообразные, живущие в зоне заплеска, где море только смачивает камни брызгами и языками волн. Поймать осторожных и юрких животных голыми руками оказалось трудно. Заглядывая в расщелины, мы видели красные огоньки выпуклых глаз и тонкие усики лигий, но стоило просунуть туда пинцет, как животное пряталось за шероховатостями камня, где его не могли достать железные пальцы. Тогда Николай лег в засаду, держа пинцет наготове, чтобы схватить осмелевшую лигию, когда она начнет выползать из своего убежища. Он бормотал что-то ласковым голосом, видимо, уговаривая лигию подойти поближе и не бояться. Но мудрых рачков не очень-то легко обмануть сладкими речами.

Пока Николай колдовал над щелью с лигиями, я натянула маску и толстые перчатки. Они немного стесняли движения пальцев, но, как и ласты с двойной резиновой подошвой, могли оказаться полезными при близком контакте с колючими обитателями Японского моря. На поясе висела плетеная сумка с полиэтиленовыми мешочками для сборов.

— Иду на первую разведку. Буду в этом районе.

— Фотоаппарат берешь? — спросил Николай.

— Да нет, сначала надо посмотреть, что здесь делается.

— Я поймаю несколько лигий и потом пойду за камни, в заливчик. Там много водорослей, я видел сверху, — сказал Николай.