За голубым порогом

Это маленькое, нежное существо значительно меньше обычной белки. У него пепельно-серая шкурка и громадные выпуклые черные глаза на короткой тупой мордочке. Широкая перепонка по бокам тела между передними и задними ногами складывается в мягкие складки, когда летяга сидит, а при прыжках служит своеобразным парашютом, дающим ей возможность планировать. Рулем служит длинный, пушистый хвост.

Очень богат мир птиц заповедника. К сожалению, многих из них нам так и не пришлось увидеть, хотя

Александр Георгиевич называл нам их имена, определяя по голосу, кто это поет, прячась в густой листве. Да и пребывание наше здесь было слишком коротким, чтобы подробно ознакомиться со всеми обитателями. Очень жаль, что нам не встретилась райская мухоловка, необыкновенно красивая, редкая птица с длиннейшим хвостом, весь облик которой говорит о том, что это житель тропиков.

Следует добавить, что здесь много рябчиков, фазанов и перепелов.

В этом заповеднике размножаются многие ценные животные, расселяющиеся затем в соседние районы. В то же время в нем находят убежище те, кого слишком неразборчиво преследуют добытчики, заботящиеся лишь о сегодняшнем дне и собственных интересах.

Здесь проводятся исследования почв, растительности, животного мира, изучается биология женьшеня и других лекарственных растений. В течение всего года сюда приезжают ученые всевозможных специальностей, здесь же проводят летнюю практику группы студентов из разных городов Советского Союза. Туристы, желающие интересно и с пользой для себя провести летний отпуск, посещают заповедник и знакомятся с прекрасной природой родного края.

Этот уголок дикой, первобытной природы находится всего в нескольких часах езды от Владивостока. Почти рядом с границей заповедника расположен большой поселок. И тем не менее, перейдя заветный рубеж, сразу же попадаешь в дебри, где привольно живут ценные и редкие звери и птицы, вытесняемые человеком из других районов.

Мы закончили рисование, поглядели на летягу, которую Эмма и Зина несли в лес, чтобы выпустить на том же месте, где она была поймана, уложили в гербарную рамку дневной сбор растений и тут только заметили, что солнце уже спряталось за вершины деревьев,

Александр Георгиевич, исполняя обещание, позвал нас ловить рыбу мальму. Мы взяли длинные удилища, накопали немного червей, которые, как это часто бывает, уходят вглубь земли или на другое место именно тогда, когда они нужны позарез, набрали в траве с десяток жирных зеленых гусениц и отправились к заветному месту. Надо было немного спуститься по течению Кедровки, чтобы выйти за границу заповедника, в котором запрещена охота или рыбная ловля.

У правления заповедника стояла машина. Загорелые, веселые студенты сгружали рюкзаки, свертки с палатками и ящики. Директор указал им, где расположиться, и обещал зайти попозже. Чок, увязавшийся было с нами на рыбалку, после некоторого раздумья решительно повернул назад, к студентам, вероятно, чтобы помочь им устроиться на новом месте.

Галечная отмель делила реку на две протоки. У противоположного берега под отвесным камнем темнел омуток. На его поверхности непрерывно возникали небольшие воронки, уносимые стремительным бегом воды. У вершины омута лежал большой валун. Вода трепетала на его мокрых плечах, как туго натянутый серебряный шарф.

Надо подобраться к омуту на расстояние заброса, и для этого войти по колено в быструю воду. Николай равнодушен к рыбной ловле, и его сапоги пригодились мне. Стоя на скользких камнях, я закинула леску в центр омута.

Примитивный поплавок из кусочка пробки мгновенно затянуло под воду. Я несколько раз пыталась подсечь несуществующую добычу — так было похоже поведение поплавка на энергичную поклевку крупной рыбы.

Омуток был слишком мал для ловли в две удочки. Александр Георгиевич отошел метров на двадцать вниз по течению. Почти сразу же он сделал резкую подсечку и выкинул на берег рыбу граммов на триста весом. Ревниво косясь на его добычу, я прозевала первую поклевку. Рыба взяла в тот момент, когда поплавок косо уходил в глубину, затягиваемый течением. Слабый удар передался по туго натянутой, дрожащей, как струна, леске, серебристое тело метнулось в темной глубине омута. И сразу же напряжение лески ослабло.

С лихорадочной поспешностью сменив объеденного червя, я снова сделала заброс. Приманка едва коснулась воды, как поплавок дернулся, в то же мгновение я сделала подсечку — и вот бойкая сильная рыба, энергично сопротивляясь, поднимается к поверхности.

Мой сосед выбрасывал рыбу ловким взмахом удилища. Я поступила так же. Мальма сорвалась с крючка уже на камнях отмели, и ее подхватил Николай, иронически наблюдавший за ловом. Он кричал нам что-то, но за гулом реки не было слышно слов.