За голубым порогом

Скалывая мидий, матрос отхватывает два луча у большой морской звезды. Потом, очищая палубу, ее бросают в воду. Мне вспомнилась забавная история, прочитанная в одной из книг, посвященных морю. В те годы, когда морские животные были мало изучены, владельцы устричников объявили войну морским звездам. Устрицы представляли большую ценность, а прожорливые хищники звезды, уничтожали их в огромных количествах. Были созданы специальные бригады, вылавливавшие звезд на устричниках. Разрубив на куски, звезд бросали в море. И что же? Звезды продолжали пиратствовать, но только первое время у многих из них лучи были неравной длины.

Вот раковина брюхоногого моллюска, прикрепившегося к створке мидии. Она похожа на фригийский колпачок, и когда я, с трудом подсунув пинцет, отделяю ее от мидии, снизу видна мясистая оранжево-красная нога и мантия крепидулы, жителя фригийского колпачка.

Выбрав еще пяток крабов с ноготь величиной и обнаружив, наконец, маслюка, забившегося в щель у борта, я ставлю канну в узкую полоску тени на полубаке и возвращаюсь к рыбной ловле. Нет, клев прекратился.

Метрах в ста от нас стоит водолазный катер МБ-2. Наши ребята искоса поглядывают на него. Володя недоволен. На МБ-2 уже подняли вторую питомзу, а у нас еще только первая. Он успокаивается через несколько минут, когда Анатолий посылает наверх вторую партию ракушек и начинает собирать третью. Работа идет слаженно.

Мелких мидий сразу же бросают обратно в воду; крупных, разделив и очистив, складывают аккуратными рядами вокруг палубной надстройки. По очереди вертят тяжелые маховики помпы. Солнце жарит вовсю. Время от времени раздается громкий всплеск — это охлаждается кто-нибудь из команды, прыгая на минуту в море.

Я плыву над самым кипением воздушных пузырей, но кроме их белого, стремительно поднимающегося конуса, ничего не видно — здесь слишком глубоко. Да и солнце мешает. Оно стоит сейчас прямо над нами. Лучи его, пронизывая воду, собираются на глубине в светящийся, лохматый клубок. Мимо проплывает багрово-оранжевая медуза цеанеа. Я ныряю под нее и гляжу вверх на солнце сквозь ее студенистое тело. Отчетливо просвечивают все детали строения животного, будто сделанные из цветного, чуть помутневшего стекла. Ловчие щупальца не распростерты, как сеть, а сжаты в узел под куполом. Ныряю еще раз под медузу. Что это она держит так крепко? Из путаницы щупалец видна голова, как показалось сначала, маленькой рыбы. Нет, это креветка попалась в ловушку тонких нитей.

Однако вода действительно холодная. Я вылезаю по трапу, а на палубе уже обрабатывают новую порцию мидий. Для меня отложены кое-какие животные, найденные матросами среди ракушек.

Так проходит еще некоторое время. Анатолий предлагает переменить место и поднимается к поверхности. На трапе с него снимают шлем и груза. Руки у Анатолия озябшие, красные. Он с удовольствием греет их о горячую, нагретую солнцем палубу.

— Сколько у них, — спрашивает он, кивком головы указывая на МБ-2.

— Отстали от нас на одну питомзу, — отвечает шкипер, — Куда будем переходить?

— Давай метров на пятьдесят левее, — решает Анатолий. Поднимаем якорь и при помощи длинного кормового весла

передвигаемся на новое место. Сняв водолазный костюм, Анатолий устраивается на полубаке и, подставив солнцу спину, достает из сумки бутылку с молоком, яйца, огурцы и жареную рыбу. Глядя на него, и другие начинают вытаскивать из кубрика свои припасы. Володя натягивает водолазный костюм. Сегодня они работают по полсмены: вода холодная, и работать тяжело на быстром течении.

Так проходит день. Солнце склоняется к горизонту. У нас на мотоботе выросла пирамида ракушек. По примерному подсчету, добыто около двадцати трех центнеров.

Иногда среди мидий попадаются необыкновенно крупные экземпляры. В прошлом году нашли очень крупную ракушку и взвесили. По словам водолазов, в ней оказалось три килограмма двести граммов. Мидию у них забрал корреспондент газеты, обещав передать в местный краеведческий музей. Мне тоже подарили крупную мидию, около полутора килограммов. Через несколько дней, плавая у берета на трехметровой глубине, я нашла в расщелине камня ракушку весом в два килограмма сто граммов. Громадная шероховатая раковина, покрытая известковыми пятнами обрастаний, и сейчас лежит у меня на столе, напоминая о прозрачной воде, темных камнях и медленном танце водорослей на их вершинах.

Когда МБ-1 вышел за ламинарией — морской капустой — к острову Аскольду, денек выдался солнечный, но с ветром. Мотобот бойко скакал по волнам, поднимая временами тучи брызг. Шкипер уселся у румпеля вязать новые питомзы на железные обручи. Анатолий и Володя что-то прилаживали к водолазным калошам.