За горизонт

Иногда мне кажется, что из–за очередной горы с криками «Хей–яя!» выскочит преследующий бизонов отряд краснокожих или замрет на гребне фигура всадника без головы.

Вместо бизонов начинают попадаться стада вездесущих четырехрогих антилоп. Рогачей не видно, но на прибрежных камнях изредка встречаются их гигантские черепа. Есть тут рогачи, есть. Возможно, сейчас стада откочевали ближе к Рейну, но рогач тут точно есть. Как есть и те, кто на него охотится.

Если верить карте, мы сейчас почти в центре тянущегося между Рейном и горами белого пятна на карте.

— Ребят, я больше не могу, глаза слипаются, — до заката еще верных четыре часа и я бы на зубах еще покрутил баранку, но путеводная нить реки, вдоль которой мы ехали весь день, неожиданно резко забрала на северо–запад.

А нам строго на юг.

По моим прикидкам, мы должны быть в ста, ну край в ста пятидесяти километрах от Рейна. Предгорья Кхам давно остались за спиной, впереди у нас исключительно равнина местной саванны. Есть ли смысл дальше придерживаться течения реки?

— Давай так, ты встаешь на ночевку, а мы с сестрой пробежимся вон до той столовой горки. Оттуда попробуем маршрут выбрать, — Дензел ткнул пальцем в направлении сточенного зуба, доминирующей над местностью вершины.

Сколько до нее? Километров пять–восемь. С учетом их мощного бинокля видимость с вершины должна быть километров тридцать. Может, и разглядят чего.

Судя по виду Греты, она вчера на год вперед набегалась, но вслух девушка ничего не говорит.

План Дензела имеет смысл, но выдвигаться к горе нужно сразу — небо на востоке опять затягивает облаками. Дождь может и не пойдет, но видимость упадет однозначно.

Южные предгорья хребта Кхам. конец сухого сезона.

Поспать удалось часа два.

Ошо, заботливо оставленный охранять меня от местных неприятностей, решил, что хватит мне уже занимать самый козырный спальник. Ему — Ошо, этот спальник значительно нужнее.

Он тут местный!

А я так — лимита заезжая.

Разбуженный наглой усатой мордой, заснуть больше не смог.

Разогнал сон и хорош. Я «Татре» обещал масла свеженького долить. И вообще нужно заняться машиной.

Так в делах праведных и провожу остаток вечера. Дрова для костра, обслуживание машины, ставшая уже ритуальной ежедневная чистка оружия.

Ужин хорошо бы сварганить. Но как назло вся живность исчезла, а вариант варки пустой крупы оставим на крайний случай. Ушедшие в разведку добытчики наверняка что–нибудь подстрелят.

Как я не старался высмотреть возвращающихся разведчиков, их появление опять произошло совершенно неожиданно.

Десять минут назад с крыши грузовика в бинокль осматривал местность, не было никого.

Ан, нет.

— Уип–уип, — бросила наглая усатая морда в мой адрес и резво поскакала в сторону идущих по берегу реки хозяев.

— Есть новости?

— Есть. Река делает петлю и за горой опять течет на юг, — девушка устало села на валун.

— А дичь где, ужинать что будем?

— Нет дичи, грызуны одни. Антилопы как сквозь землю провалились.

— Понятно. А стреляли в кого?

— Стреляли?

— СТРЕЛЯЛИ???!!!

Две пары глаз, вдруг ставшие очень внимательными, сверлят меня рентгеном.

— Ну да, часа два назад одиночный выстрел был. На пределе слышимости почти. Ошо тоже слышал, — зверек действительно беспокоился.

— С какой стороны, — от усталости не осталось и следа, Грета вновь сжата, как пружина.

— С юга, точнее не скажу.

— Русский, ты огонь не разводил?

— Малыш, ты кострище видишь?

Парень смутился и отрицательно покачал головой.

— А кто тут вообще может быть?

— Никого тут быть не может, от слова совсем. Тут поселений два всего. База на первом притоке Рейна с которой ты выезжал и пост Найджела.

— Пост Найджела, это то место, куда мы едем?

— Да. Других поселков на этом берегу Рейна поблизости нет, — поблизости, это километров триста, — А если что–то новое и появилось, то оно на берегу будет. Но никак не в глубине буша.

— Геологи или еще какие научники?

— Русский, на небо посмотри. Тучи видишь? Это дождик собирается. Все экспедиции давно по базам сидят.

— Значит, тут окопались те, кому жизненно важно забраться подальше в глушь. И ничего хорошего от них ожидать не приходится. Что завтра делаем? Рвем когти на юг с перспективой нарваться на неприятности? Причем нарваться не на наших условиях. Или осматриваемся на местности?

— Осматриваемся, — девушка отлипает от камня и, на ходу стягивая одежду, направляется к реке.

— Кто ездит вслепую, редко доезжает, — Дензел уже грызет полоску вяленого мяса. Собственно у нас из припасов больше ничего и не осталось.

Страшновато, но нервишки будоражит поганенькая мыслишка о возможном хабаре.

— Осматриваемся, так осматриваемся. На разведку все равно вам идти. Моя вахта последняя, разбудите.

Снова тянется бесконечно длинный день.

Машину я перегнал и спрятал в тени между скалами.

Всю машину осмотрел по второму кругу, оружие почистил, плотную — на полтора часа зарядку сделал. Чем бы еще себя занять?

С к у ч н о.

А ведь еще даже не полдень.

— Русский, заводи, едем.

Как же вы мне дороги! С этими появлениями из ниоткуда. Чингачгуки хреновы!