За горизонт

Прежде чем им показался берег в туманной дымке, они почувствовали запах, исходящий от влажной почвы, от растущей на ней зелени. Носы, привыкшие к запаху океана, легко почувствовали малейшие нюансы его изменения. Каменистые берега со скудной растительностью, с тюленьим лежбищем, показались им обетованной землёй.

Глава 24

Это был тяжёлый момент для всех. Вместо парадного схода на берег заговорщики получили унизительное изгнание с корабля. Обнадёженные обещаниями Уолкера о том, что Аляска осталась нетронутой ураганом, они испытали серьёзный шок, увидев абсолютно голый каменистый пейзаж. Унижение изгнания состояло ещё и в том, что плавсредств, способных доставить до берега, на борту ледокола не осталось.

«Север» встал недалеко от каменистой косы, до которой можно было добраться вплавь. «Осуждённые» на изгнание построились вдоль борта. Большая часть из них была изгнана без всякой возможности обжалования – те, кто участвовал в захвате склада и подстрекательстве к бунту. Ричард Уолкер после удара по голове и долгой реабилитации под присмотром врача, находился в их числе. Среди определённой части людей он прослыл после этого страдальцем.

С десяток людей, имеющих странное представление о справедливости, будучи освобождёнными от всех обвинений, примкнули к «изгнанным». Васнецову было жаль, что среди них оказались женщины. Он понимал, что из оставшихся полутора сотен человек вырастить новую цивилизацию будет непросто. Каждая женщина могла бы увеличить шансы на это многократно.

– Не держи их, – посоветовала ему Маарика. – Это очищение, которое они не прошли.

Он был вынужден согласиться с ней. Человек, которого отговорили от задуманного поступка, обязательно нашёл бы повод упрекнуть капитана или саботировать его усилия.

Супруга капитана долго выбиралась из пограничного состояния между жизнью и смертью. Васнецов, беспомощно наблюдая за ней, часто приходил в бешенство и пытался устроить разборки с заговорщиками. Если бы Уолкер сам не лежал под капельницей с большой вероятностью выбраться из-под неё на тот свет, Сергей не упустил бы шанса помочь ему в этом.

Народ, вооружённый холодным оружием, наблюдал за тем, как «изгнанные», оставшись в нижнем белье, спускаются в холодную воду и плывут к камням. Остальную одежду упаковывали в пластиковые пакеты и отправляли с кем-нибудь, кто умел хорошо плавать. Постепенно на берегу собиралась толпа. Выглядела она жалко. Люди, чья одежда ещё не успела добраться до них, кукожились на холодном ветру.

– Добро пожаловать домой, – Васнецов произнёс язвительную фразу в спину перебиравшегося через борт главного бунтаря.

– Я уверен, что вас не ждёт ничего хорошего с таким капитаном, – громко произнёс Уолкер, чтобы все его слышали.

Нагадить напоследок очень подходило его натуре.

– Урод, – огрызнулась Маарика.

– Не обращай внимания. Он хорохорится, хотя знает, что это его не ждёт ничего хорошего. На ледоколе теперь дышится свободнее без его подстрекательств.

Последним двум досталось тянуть к берегу имущество, которым решили поделиться с «изгнанными». Там были несколько больших кастрюль, в них сложили посуду, ножи, вилки, ложки, фонари, канистру спирта, медикаменты, пару больших тесаков, постельные комплекты, из которых можно было сделать укрытие от ветра. Никто не желал бунтовщикам смерти, но и оставлять их на корабле, простив злодеяние, не собирались.

«Изгнанные», собрав имущество, понуро направились по косе вглубь территории. Настроение, судя по их согбенным фигурам, было неважным. Сергею казалось, что он поступил излишне строго с некоторыми, кто не заслуживал такой строгости, но лишь до тех пор, пока его взгляд не падал на Маарику. Он представлял себе, что её больше нет, и жалость проходила сама собой.

Команда корабля покинула палубу, расходясь по своим сменам. Васнецов и Маарика задержались снаружи.

– Одна паршивая овца всё стадо портит, – произнесла она задумчиво, глядя на растянувшихся змейкой людей. – Почему люди так доверяют чужим авторитетам?

– Я не знаю. Я тоже авторитет на этом корабле и хочу, чтобы мне доверяли, иначе у нас будет не команда, а балаган.

– Ну, ты другое дело, – Маарика прижалась к груди Сергея и посмотрела на него снизу вверх. – Ты чего так зарос?

– Ты же сказала, что я колючий, как ёж. Я решил отпустить бороду, как у настоящего морского волка. Она не колется, только щекочет, а ещё в ней застревают крошки, за которыми поручаю тебе следить.

– Ох, я бы сейчас поела крошек из твоей бороды.

– Мы пойдём вдоль берега. Мы с Джимом думаем, что чем ближе к северу, тем вероятнее повстречать выживших животных, моржей там, дельфинов или китов. С китами, конечно, мы не справимся, но вот на дельфина поохотиться сможем. Наши мужики сделали гарпуны, попробуем ими загарпунить кого-нибудь.

– Сергей, только дельфинов не надо. Они умные, как люди.

– Я образно говорю. Конечно, лучше бы моржа упитанного загарпунить, – Сергей шумно сглотнул набравшуюся во рту слюну. – Сала бы насолил, м-м-м.