За горизонт

– Хочется верить вам, Сергей Иваныч, но лучше лягушка в животе, чем… кого вы там собираетесь поймать на сто килограмм?

– Собираюсь тюленя, а так, как повезёт. Я тоже не против лягушек, хоть и не француз, но это от безнадёги.

– Мне кажется, что мы уже рядом с рубежом, за которым начнётся безнадёга.

– Да ладно тебе, Лев. Смотри, природа какая. Я уже и забыл, что в ней есть другие цвета, кроме серого.

– Н-да, не дотерпели некоторые, – Перепечка почесал затылок под отросшей шевелюрой. – Как они там обустроились?

– Надеюсь, хорошо, но зная натуру людей, подобных Уолкеру, покоя им не будет.

– Да, мутный человек, хорошо без него стало. Ну, в том смысле, что с ним мы бы точно не смогли так долго терпеть голод.

– Чёрт с этим Уолкером. Не поминай его имя больше. Секи за берегом, может, разглядишь чьё-нибудь тело жирное в утёсах.

– Жирное?

– Ай, любое разглядывай, – капитан понял, что «Песню о Буревестнике» больше не проходят в школе. – Пойду проверю экипаж. Если что, сразу дай знать на «мостик», чтоб стопорили двигатели.

– Ага, ладно, – пообещал Перепечка.

Васнецов прошёлся по шумным коридорам ледокола. Заглянул во все важные места. Народ нёс вахту в обычном режиме. При появлении капитана глаза у многих распахивались в ожидании хорошей новости. Из-за голода глаза у многих стали больше, потому и казалось, что они распахиваются шире. А новость, которую ждали в последние дни, была одна – добыча.

Сергей интересовался состоянием узлов судна, состоянием людей, а покидая проинспектированное место, чувствовал разливающееся в воздухе разочарование. Иногда его желудок урчал громче механизмов корабля, когда против воли в глазах возникали картинки блюд из кулинарных книг. Наваждения случались регулярно, через определённые промежутки времени, хоть сверяй часы. Заглушать их удавалось водой, которая в последнее время заменяла все блюда.

Васнецов после инспекции вернулся в свою каюту. Маарика читала книгу. Она подняла свои бездонные синие глаза на капитана. В них читалась грусть и усталость. Маарике требовалось больше сил на восстановление после ранения, чем здоровым людям, но Сергей не знал, чем ей помочь. Лейсан два дня назад, сделала ей капельницу последней глюкозы. На сутки его молодая супруга ожила, посвежела и набралась сил.

– Как ты? – задал Сергей формальный вопрос.

– Нормально, – ответила Маарика и улыбнулась.

Её улыбка заставила капитана испытать прилив жалости. Васнецов обнял Маарику и поцеловал.

– Потерпи немного. Видишь, как быстро меняется природа. Скоро пойдут места, где остались морские животные. Я тебе точно говорю. Самый лучший кусок мяса достанется тебе.

– После голодания нельзя сразу есть мясо.

– Я знаю, просто поддерживаю твой интерес к жизни.

– Мне интересно жить и без твоих обещаний.

– А что ты читаешь? – поинтересовался Сергей.

– Я нашла книгу про природу Заполярья, она на русском. Читаю с трудом, а понимаю ещё хуже.

– Ну, мы таких книг закупили триста штук в рейс, чтобы вы, журналисты интересовались окружающей нас природой.

– Ха-ха, ты говоришь это человеку, который занимается этим профессионально.

– Я думал, что профессионально журналисты занимаются только сенсациями.

– Спасибо. Если бы сейчас всё осталось как прежде, я бы сделала про тебя разгромный материал: «Капитан российского ледокола ненавидит журналистов и считает их тупыми, а ещё он сластолюбец и развратник».

– Надо же, а я мог бы сказать то же самое про тебя. Скандинавская журналистка оказалась домогательницей, обольстила капитана ледокола, чтобы собрать провокационный материал.

– Один-один, – Маарика коснулась губами бороды капитана. – Это барьер между нами.

– Если хочешь – сбрею.

– Не надо. Так ты ещё брутальнее.

– Спасибо.

– Кстати, я тут нашла одну заметку, не могу её понять, думаю, что ошибаюсь. Вот, я пометила карандашом, – Маарика открыла на закладке нужную страницу и указала на подчёркнутый уголком абзац. Сергей напряг глаза – от голода зрение совсем испортилось – и прочитал его вслух:

– Исландский мох и ягель в голодные годы издревле использовались как запасной продукт питания. Из него варили кисель, добавляли в муку и готовые блюда. Бактерицидные свойства мхов позволяли использовать их от разных болезней пищеварительной системы, – Сергей посмотрел на Маарику. – Это про мох, растения такие, которыми питаются олени.

– И люди, – многозначительно добавила Маарика. – Хочу мох. Хочу кисель из него.

– А где мы его… – Сергей замер, подскочил и направился к выходу. – Я сейчас.

Он выбрался на палубу. Перепечка, облокотившись на борт, смотрел в сторону берега.

– Лев! – окликнул его капитан.

Перепечка вздрогнул.

– Что? – выглядел он, будто испугался спросонья.

– Дай рацию, – капитан выхватил рацию из рук помощника. – На мостике, это капитан. Лево руля, малый ход.

– Еда? – спросил голос из рации с надеждой.

– Да, мы пойдём добывать мох.

– Мох?

– Мох. Вы не знали, что в старину его уплетали за обе щеки?

– Хорошо, лево руля, малый ход.