За горизонт

– Да, чтобы у нас навсегда ключ от крыши отобрали. Сидите на сухую или отправляйтесь в подвал, как крысы, пережидать веселье в безопасности.

– Ой, ну всё, мальчишки, давайте без серьёзных разговоров. У меня есть театральный бинокль, у мамки стырила.

Девушка на мгновение появилась в кадре с биноклем, глядя в сторону заката.

– А мне кажется, я что-то вижу, – произнесла она неуверенно.

– Дай мне посмотреть.

Происходящее на крыше оставалось за кадром.

– Да, парни, я вижу тёмную полосу на горизонте.

– Врёшь! Это у тебя от напряжения глюки начались. Дай я посмотрю.

– Ну?

– Да, как будто есть что-то.

– Ну, всё, расходимся, мы увидели самое главное, неясную тёмную полоску на горизонте, это будет сенсацией.

За кадром раздался смех.

– Ой, я что-то оглох, – признался оператор, – уши заложило.

– Да? А я думала это только у меня, – призналась девушка. – Неприятное ощущение.

– Давление падает, – прокомментировал кто-то из журналистов, понимающий русский язык.

– Ого, а полоса-то растёт!

Тёмный фронт приближающегося урагана показался над крышами типовых многоэтажек города. Журналисты и команда судна, знающие, чего ждать от него, волновались сильнее белорусских подростков.

– Выходит, не зря сидели, – довольно произнёс оператор.

– Как быстро приближается.

Тёмная стена росла вверх, и вскоре подпёрла садящееся солнце, отблеск которого кровяной нитью растёкся по кромке наступающего урагана. Выглядело это пугающе и торжественно одновременно. Это точно было не рядовое природное явление, увидеть которое стоило. Солнце пряталось во тьме, поглощающей свет, и вдруг оно пропало совсем, и только красная корона из лучей, расходящихся в месте его исчезновения, не давала миру полностью погрузиться во мрак.

Подростки, заворожённые грандиозным явлением, замолкли. В окнах домов зажёгся свет. По улицам разбежались ручейки освещения. Машины, забившие улицы до отказа, превратились в световой поток.

– Дождались.

– Может, слезем с крыши? – предложил кто-то из подростков.

– Трусишь?

– Есть немного.

– Сиди здесь, второго шанса увидеть у тебя не будет.

Стена выросла во весь экран. На её тёмном фоне были видны только освещённые контуры крыш. Лязгнула металлическая дверь.

– Струсил. Ссыкло, – с усмешкой произнесла девушка.

– К мамке в подвал.

Раздался непонятный щелчок.

– Блин, зажигалка взорвалась прямо в кармане. Чёрт, ногу жжёт холодом.

– Почему она взорвалась?

– Почём знаю? Дешёвая китайская потому что.

На экране в это время появились первые признаки начинающейся стихии. Антенны на крышах домов пришли в движение.

– Ветерок подул. Придерживай штатив, чтобы телефон не упал.

– Уже держу.

Так же, как и в случае с немецкой метеостанцией, с каждой секундой стал нарастать свист ветра.

– Вот это да! Вот это сила! – сквозь свист ветра громко кричал парень.

Оператор был вынужден снова взять фотоаппарат в руки, чтобы тот не упал. Он направил его на улицы, показывая, как ветер гонит по ним пыль и мусор, заслоняющий свет фонарей. Затем он перевёл камеру на друзей. Ветер трепал их одежду и волосы. Девушка открыла рот, показывая, как его раздувает потоками.

Спустя несколько секунд им пришлось держаться за металлические перила. Камера выхватила улицу, показывая тусклый свет потока машин. Раздался звук бьющегося стекла.

– Надо уходить! – прокричала в камеру девушка, пропустившая арматуру перил под локтями. В её глазах горел неподдельный страх.

– Если я отцеплюсь, меня унесёт! – прокричал ей в ответ оператор.

– Что делать? Я долго не выдержу!

– Крепись!

Кажется, оператор тоже перехватился локтями, чтобы осталось больше сил удерживаться. Телефон снимал его лицо, по которому бегали складки кожи из-за бьющего в него ветра.

– Мы зря здесь остались, – признался он. – Надо было уходить.

– Ааааааай! – раздался быстро удалившийся крик.

– Лера! – крикнул оператор, – Лерку унесло, – прокричал он уже на камеру.

Ветер срывал его крик. В лицо подростку что-то попало, прямо в скулу. Он вскрикнул. Выступила кровь, которую тут же согнал ветер.

– Чёрт, как больно! – оператор зажмурился.

Он ослабил одну руку, чтобы вытереть кровь с разбитого лица, как в него что-то ударило второй раз. На этот раз в область щеки, с другой стороны лица. Парень закричал. Рвана была серьёзнее, чем в первом случае. Ветер раздул щёки во время крика, продувая рану насквозь. Видимо от шока, оператор ослабил руку, чтобы потрогать рану, чего делать совсем не следовало. Его оторвало от перил, и съёмка сразу прекратилась.

Репортаж вызвал шок и оцепенение среди всех присутствующих на мостике. На их глазах произошло страшное событие, в котором от забавы до смерти прошло всего несколько минут. Катастрофа казалась пугающе неизбежной, неотвратимой. Репортаж заставил проникнуться ею, прочувствовать момент от весёлого безрассудного ожидания до понимания смертельной опасности затеи.

Васнецов посмотрел на часы. До Мурманска ветру оставались считанные минуты. Он решил, что ему хочется увидеть Люси в последний миг жизни. Нажать кнопку вызова видеозвонка он не успел, Люси позвонила сама. Васнецов быстрым шагом ушёл в дальнюю часть мостика, где никого не было.