За горизонт

Капитан отошёл от стойки с лёгким чувством неприятного осадка. Надо было скорее провести ревизию оставшихся продуктов и поделить их на ближайшие девять месяцев. Столько он отмерил себе срока, необходимого на самый крайний случай. А ещё надо было что-то делать с журналистами, страдающими от безделья и отсутствия дисциплины. Неприспособленное для принятия такого количества народа помещение, необходимо было разгрузить строгим графиком посещения. У Сергея закружилась голова из-за сильной духоты.

Он быстро доел и ушёл в рулевую. Хотя эта смена была не его, находиться при деле было спокойнее для души. Там он и дождался начала прилива. «Север» попробовал сорвать себя с места всеми тремя винтами одновременно. Затем попытался раскачать корму, используя их по очереди. Напрасно, судно сидело на мели, как приклеенное.

Начала падать температура. До сего момента она держалась на уровне десяти-двенадцати градусов мороза, и это было не критично для подвижного льда, окружающего корабль. Но в течение суток она упала на двадцать градусов. Сырость в воздухе мгновенно оседала на все поверхности острыми стрелами инея. Наружная часть судна приобрела вид сказочного корабля. Ледяной ветер гулял по коридорам, находя для себя незаделанные щели.

Нагромоздившийся волнами лёд вокруг «Севера» постепенно превращался в монолит. Океан затихал, вновь сковываясь ледяным панцирем. Худший прогноз капитана реализовывался на глазах. Ледокол обездвиживался, теряя эту способность на многие месяцы.

Всего одна польза была у этого мороза. Туман постепенно редел, вымораживая из воздуха влагу. Видимость улучшалась с каждым днём. И вот, в одно морозное утро, спустя четыре дня после падения температуры, вдалеке неясно проступили белые очертания огромного контейнеровоза, тоже зажатого льдами. Покрытый белым инеем, он сливался с окружающим миром. Заметить его можно было только против низкого солнца, едва просвечивающего сквозь густую атмосферу.

Долгожданная находка на фоне тягостных известий о ледовом плене вызвала активный интерес и со стороны команды корабля, и со стороны журналистов. Надежды спасти людей особой не было. Считали, что все погибли. Надстройка на контейнеровозе находилась ближе к корме, и от неё, так же, как и на ледоколе, не осталось и следа. К тому же корпус корабля издалека казался переломанным посередине, но это могла быть и игра света и тени из-за сливающегося окружения.

Сергей решил, что пойдёт сам, безоговорочно выбрал в качестве члена команды Джима Спанидиса и Александра Казючица, ходившего до ледокола на многих типах судов. Остальных отобрали по физической форме, четверых из команды корабля, и четверых из журналистов, чтобы никому не было обидно.

Сергей взял с собой рацию, чтобы быть на связи. Команду исследователей спустили тем же способом, на «качелях» по двое. Мороз стоял сильный. Иногда замерзающий лёд издавал треск, похожий на ружейный выстрел. Иней, ощетинившийся острыми иголками на льдинах, осыпался под обувью со звоном бьющегося стекла.

Идти по беспорядочно нагромождённому льду оказалось тяжелее, чем ожидали. Обувь, не предназначенная для подобных температур, задубела и скользила. Один из журналистов умудрился поскользнуться и повредить щёку острым инеем. Выступившая кровь быстро задубела на морозе.

– Не ковыряй, – посоветовал ему Спанидис, – быстрее заживёт.

До пострадавшего судна, несмотря на мороз, добрались порядком вспотевшие. Помимо корабля обнаружили ещё один интересный факт. Судно носом находилось на выступающей из воды суше, и далее она поднималась ещё выше. Оказалось, что они напоролись не просто на мель, а на остров.

Китайский контейнеровоз и в самом деле оказался переломлен пополам. Носовая часть и борта оказались измятыми, местами зияли рваным металлом сквозные дыры. Кормовая половина находилась под водой. По этой причине верёвки для поднятия на борт не понадобились. На судно забрались, просто перешагнув в том месте, где оно уходило под лёд.

Контейнеров, как и следовало ожидать, на палубе не оказалось, вместо них чернели провалы в грузовые отсеки.

– Думаю, отсеки залило водой, которая заледенела, – предположил Васнецов.

До сего момента он хотел, чтобы на судне оказалось что-нибудь пригодное для долгой зимовки. Увиденное немного расстроило его.

– Это лучше, чем ничего, Сергей, – успокоил его Спанидис.

Верёвки пригодились, чтобы подниматься по скользкой палубе, превратившейся в горку. Сергей был обут в грубую обувь из комплекта аварийной экипировки по причине того, что после его реанимации нога больше не лезла в стильные капитанские ботинки. Подошва у аварийных ботинок для льда была что надо, потому капитану и досталась роль первопроходца, закрепляющего верёвки.

Внутри грузовых отсеков, насколько позволял видеть свет, попадающий через дыры, тоже находились контейнеры, вмороженные в лёд.

– В самом верхнем отсеке льда будет меньше, – предположил Спанидис.