За горизонтом светлеет счастье

Я все делала сидя из-за больной ноги. Но вскоре по дому разнеслись аппетитные запахи. Мне нравились эту полуфабрикаты с хрустящей корочкой и нежным мясом. Гречку я тоже любила - ее в приюте давали часто из-за низкой стоимости.

Я вынесла ужин в гостиную, ибо в кухне мы бы сидели слишком близко. Я этого избегала. Голода особого не чувствовалось, но я предполагала, что в скором времени готова буду съесть коня. Так что впихивала в себя ужин и поглядывала на табло анализатора. Время текло невыносимо медленно.

- Я помою, - к моему удивлению, Аластер вызвался прибраться, и в этот раз я возражать не стала.

А пока он разбирался с уборкой, выпила две таблетки обезболивающего. Мой рецепт заканчивался, и я должна была снизить дозировку, но никак не могла себя заставить терпеть боль. Врач говорила, показаний для приема таблеток больше нет. Но с ними мне становилось легче, и я ловила себя на мысли, что размышляю, как бы выпросить еще один рецепт. От этого становилось страшно.

Пора было признать, что без посторонней помощи я не справлюсь.

Я снова читала, облокотившись на спинку дивана. В детстве книга казалась мне огромной, а сейчас я дошла до середины, когда почувствовала, что не понимаю смысла написанного. Я на пару секунд прикрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон.

Щекой я почувствовала тепло.

- Милая, ты спишь, давай, я отнесу тебя наверх, - услышала я голос и недовольно забурчала.

- Я хочу результат.

- До него еще сорок минут, а ты спишь.

- Не трогайте! - рявкнула я, когда Аластер потянулся к анализатору.

- Я просто хочу взять его с собой и поставить на твой стол. Успокойся, ладно? Пойдем.

Так хотелось снова уснуть, что я позволила себя отнести.

- Тридцать семь, - сказал Аластер, глядя на экран анализатора. - Уснешь?

- Дождусь, - мотнула головой я.

Он сел на кровати, в ногах, и уставился в стену. Я тоже рассматривала потолок, стараясь не думать о том, что этого мужчину я все еще боюсь. Сама не знаю, чего именно, просто боюсь и внутренне сжимаюсь, когда он рядом. Но в то же время не могу решиться и выгнать. Все равно ведь не уйдет, а я почувствую себя еще хуже.

Мы оба смотрели, как таймер отсчитывает минуты до оглашения приговора.

- Страшно? - спросил Аластер.

Я кивнула.

- Я не шутил насчет реабилитации. Мы найдем хорошего психолога. Я хотел избавить тебя от необходимости проходить через все это, но если правда по тебе ударит... есть способы решения проблемы. Не идеальные, но есть.

Когда оставалось две минуты, я взяла анализатор в руки и сжала. Сердце билось так, что мне казалось, будто его стук слышен по всей комнате. Аластер сидел, выпрямившись, совершенно спокойный, и эта уверенность немного подбадривала.

Я вздрогнула, когда анализатор издал протяжный сигнал окончания теста. Дыхание сбилось, я осторожно выпустила прибор из ослабевших пальцев. Но в этот момент рука мужчины накрыла мои, уже готовые перевернуть анализатор, чтобы прочитать итог моих мучений.

- Что? - Я подняла голову.

- Я знаю, что хочу тебе сказать.

Свет вдруг погас, раздался раскат грома, и за окном сверкнула молния. Поздняя гроза особенно свирепа. Я почувствовала, что мужчина придвинулся ближе, и ухо обожгло горячим дыханием.

- Прости меня, Деми.

Экран анализатора вспыхнул ярким голубым светом, когда я убрала с него руки. Он осветил наши лица, и на миг мне показалось, что я разучилась читать. Перечитала раз, потом другой. Потом все-таки свернулась калачиком и заревела. И плевать, видит кто-то или нет, плевать, что я решила быть сильной. Переворачивался мой мир, все становилось чужим и незнакомым, я имела право на слабость!

- Все в порядке, - хрипло произнес Аластер, гладя меня по волосам. - Видишь, все хорошо.

- У меня в родословной психи-самоубийцы, - всхлипнула я.

- Зато у тебя не будет моей дурацкой фамилии.

Я фыркнула и вытерла слезы. Экран анализатора все еще горел, и я не стала выключать. Мне потребуется время, чтобы все осознать. Я не знаю, стало ли легче... я двадцать лет считала его отцом, а теперь все мои убеждения рухнули. Но проходило чувство ненависти к себе и... да, становилось немного легче.

- Ложись-ка спать, утром поговорим.

Я не стала спорить, накатила такая усталость, что мне стоило невероятных усилий держать глаза открытыми.

- Я лягу на диване, - пробормотала я, вспомнив, что ему негде спать.

- Размечталась. Лежи и спи, успокойся. Завтра разберемся со всем остальным.

- Зачем вы приехали? То есть, вы ведь не знали, что я считаю вас отцом. Студентка и студентка, мало что ли их было?

- Разве я мог не приехать к девушке, которая предпочла погибнуть, чтобы спасти мне жизнь?

Он улыбался - я видела это, закрывая глаза. Но несмотря на облегчение, несмотря на осознание, что теперь все будет по-другому, я не могла не сказать правду.

- Я хочу, чтобы вы уехали, - твердо и спокойно произнесла я.

Потом уснула, и не знала, увижу ли его утром.

За горизонтом светлеет счастье. 2.2