За границами легенд

Он сел рядом. Обнял меня. Прижался щекой к моей щеке. Я чувствовала прикосновение его щеки и рук к моим плечам и рукам — рукава на моей ночной рубашке были короткие. Тёплые руки… хотя и крепкие, с мускулами… не то, ч тоб очень мускулистые, но крепкие…

И мы так сидели. Вроде долго. В принципе, и просто так сидеть было хорошо.

— А дальше? — наконец спросила я.

— Я как-то… я смущаюсь…

— Давай тогда я?

— Давай ты…

Я осторожно прикоснулась губами к его губам. Раз, другой…

Осторожно погладила его по спине. Он запустил руку мне в волосы, взъерошил их.

И мы так дальше посидели ещё. Но как-то оно дальше не шло. Ничего там внутри не вспыхивало вроде. Там, жар обещанный… и всякое такое…

Эх, вот в легендах всё просто! Бац — любовь пришла. Взаимная или не взаимная. И там всем сразу шибко хорошо или совсем не хорошо. И они там как-то не заморачиваются, всеми этими деталями про постель. Упали, друг друга обнимая, туда… и замолк менестрель. Потом добавил, что им было хорошо. Или ничего не говорил. Мол, жили они там вместе долго и счастливо. Или не вместе жили и страдали друг без друга. Или один в тоске слонялся по свету. Но как бы… или там она достала кинжал или меч — и положила на постели между них. И ничего. И так его там вроде на охоте или враги потом убили. Или он её вдруг как-то отчего-то исхитрился, спас. Она потом, когда он оправился, как-то раз меч, на кровати лежавший между ними, убрала. И… всё… и всё сразу и всё хорошо. Только что «всё»?!

Он вдруг лёг и, меня обнимая, утянул за собой. И мы лежали. Нэл на моей постели, а сверху Нэла лежала я. Не самая он удобная, как оказалось, подушка. Мускулистый, жёсткий.

— Дальше… как-то… не идёт… — он потерянно мне прошептал.

Ещё мы полежали рядом. Я вспомнила, как мужики в деревне прятались в кустах у речки, когда там женщины в определённый день намывались одни. И как в толстенной стене длинной большой бани дырки были прокручены. Вроде мужики в восторг приходят от голого бабьего тела. И как-то там «звереют». И вроде после того всё становилось хорошо. Или не хорошо, если бабы вместе с ними лежать и звереть не хотели.

Я слезла с Нэла. Он не удерживал меня. Села на колени. Шнурки развязала у ворота ночной рубашки. Кстати, на сей раз она была приличной, плотной, как платье. Я ткань у королевы выпросила и сама сшила. Чтоб больше Сину на глаза в той срамоте эльфийской с кружевами не попадаться.

Нэл сел. Он на меня глазами круглыми смотрел. Кажется, от ужаса. Или он уже начал звереть? И всё само случится?

Дрожащими руками сняла с себя ночную рубашку и осталась без всего.

Он продолжал смотреть на меня круглыми глазами.

— Ну, что? — спросила, — Что-нибудь начинается?

— Ты красивая, — сказал Нэл восхищённо, потом смущённо отвернулся, — Но я ничего не ощущаю.

Села, прижалась к нему. Робко его поцеловала в губы. В щёку. Нэл пунцовый стал. А больше ничего не происходило.

— Давай и тебя разденем? Может, тогда?

— Может, не надо? — он испуганно вцепился в пояс своих штанов.

— А вдруг?

"Белая роза" 10.5

— Может, всё-таки не надо? Я это… я не могу так! Так внезапно! То Хэл со своими признаньями… То ты ко мне лезешь. Голая. Хотя ты красивая, но… Зачем тебе припёрло начинать это всё сейчас?!

— Интересно, как. И…

— И?

— И ты хороший. И…

— И?!

— И ещё меня все достали, что им нужен наследник.

Эльф вспылил:

— Вот только потому, что они тебя достали, ты и меня сейчас достаёшь?!

— А чего со мной не так? — заревела, — Разве я не красивая?!

— Ты красивая, — сказал мрачно.

— Так что не то? Что со мной не то?!

— Ну, я не могу так… Сразу… Вот когда тебе припёрло.

— Может, ты меня просто не любишь? Совсем меня не любишь?!

Или я его слишком засмущала? От того, что я красивая. Или что я сижу с ним рядом теперь голая. А он, может, голых женщин и девушек прежде вообще ни разу не видел? Нет, он просто меня совсем не любит. Он врал, что любит. И лилия эта проклятая, сокровище это их дурацкое, всё врало!

— Слушай, я так больше не могу. Я пойду, — Нэл на пол соскочил, — Это дурацкая какая-та любовь. И твои слёзы без причины. Ну, не могу я! Не могу!!! А тебе прям сегодня припёрло…

И я как подумала, что ничего хорошего после всего этого ужаса этой ночью не будет… Или, хуже, он совсем уйдёт, а мне потом с другим каким-то мужчиной снова так же мучиться?! Я не хочу снова! Мне и так стыдно, что я сняла перед ним свою ночную рубашку. Ещё до свадьбы даже! И он, вдобавок, на меня ещё и кричит! Я, что, совсем не красивая? Вот он придурок! Даже не обрадовался толком! Думала, он хотя бы обрадуется, что я первый раз вместе с ним лечь решила!

Нэл проворчал, нахмурившись:

— Слушай, ну, прекрати ты плакать! Я не могу так! Мне больно смотреть, как ты ревёшь!

— А ты не смотри! Ты уходить хотел. Вот и уходи! И больше не возвращайся! Больше ко мне не подходи!

— И уйду!

— И уходи!

И предатель всё-таки ушёл. Причём, просочился прямо сквозь заколоченную дверь аки призрак из человеческих страшилок и сказок. Так он знал, как отсюда выбраться? А мне не сказал?! У, мерзавец! Он-то уйдёт, на свободу уйдёт, а мне ещё тут и дальше мучиться! Ненавижу его!