За границами легенд

И Нён, на нас смотря, тоже к нам приблизилась. Обняла Алину, погладила по волосам. Та её долго обнимала. И Нён в её объятиях замерла подозрительно. А когда выпустила её Алина, то королева как будто посвежела. Чуть румянец проклюнулся на щеках, хотя и малозаметный. Глаза заблестели. Заморгала, глядя на девушку растерянно. Хэл, прищурившись, вгляделся в Алину внимательно. И куда-то в сторону от неё, но рядом с ней.

Потом Кан уже стал нас представлять гостям.

— Это моя мама, — эльфийка мило улыбнулась, — Это мой отец, — на Рана указал.

И рука его в воздухе вдруг замерла. Кан смутился. Он другого мужчину уже привык отцом называть.

Ран поклонился вошедшим, но, впрочем, легко.

Хэл напрягся и помрачнел. Взглянул на жену. Отчаянно.

Кан вдруг, робко улыбнувшись, к королю подошёл, руки ему на плечи положил, сказал:

— И это мой отец.

Хэл был бледный и напрягшийся.

— Чё? Два сразу? — Роман брови приподнял.

И получил тычок в бок от Вячеслава. Возмутился:

— Слышь, мелочь нахальная! Ты…

Алина торопливо рот брату рукой накрыла. Улыбнулась мило и сказала жизнерадостно:

— Целых два отца? Какой ты счастливый!

И посмотрела на Хэла приветливо.

И тот вдруг смущённо улыбнулся под её взглядом. Я… я и не ожидала, что он умеет так улыбаться. Робко так, и с такой надеждой.

Алина Рана обняла, потом, не задерживаясь у него, подошла и к Хэлу, раскрыла объятия. Нён напряглась. Хэл робко обнял невесту сына. И всё-таки она у него застыла, подольше. А когда отпустила его — он её не держал — Хэл вдруг выдохнул растерянно:

— Целительница…

— Нет, — девушка смущённо головой качнула.

— От твоих прикосновений на душе становится спокойно.

— И верно! — растерянно выдохнула королева, — Как будто прибавилось сил после того, как ты меня обняла!

— А ещё твои глаза… — эльф продолжил растерянно, — Такой ясный, тёплый взгляд бывает только у целителей.

— Да нет… — Алина смущённо потупилась.

— Не целительница она, — Роман проворчал, — А на голову больная.

Вячеслав, Цветана и Кан так на него посмотрели! Ну, очень многозначительно. А он вообще не смутился, хотя и заметил их взгляды, скрестившиеся на нём, словно мечи. Как будто они уже ругались не в первый раз.

— А вид из окна красивый. С холма видно реку, — заметила Цветана как бы между прочим.

Но намёк был не принят, а вежливость у светопольца явно в почёте не была.

— А что? — он проворчал, — Считать, будто ты болтаешь с миром — это признак людей со здоровой головой?

Ран, Хэл и эльфийски уставились на Алину с живейшим интересом.

Роман же вздохнул, ладонь сестре на голову положил, похлопал.

— А считать, что мир ещё и отвечает тебе — и вовсе маразм, — опять похлопал смутившуюся девушку, — А так-то она добрая. Вообще не буйная. Я просто подумал, что надо сказать сразу вам о её причудах. Чтобы вы потом не удивлялись. Или приняли её такую или не приняли. Сразу. Чтоб не трепали ей нервы уже после, вдруг выкидывая ни с того ни с сего.

— Знаки видишь или… — голос короля эльфов дрогнул, — Или слышишь голос Мирионы?

— Голос слышу, — девушка улыбнулась, красивой светлой улыбкой.

И глаза её лучистые… красивые глаза. Так-то её природа красотой не обделила, но когда замечаешь её глаза или встречаешься с её взглядом, то мысль возникает, что глаза — это у неё самое красивое.

Хэл и Ран… ей вдруг поклонились. Чуть погодя, запоздало, их примеру последовали Тэл и, наконец, даже Нён.

— Видеть того, кто слышит голос самого мира — честь для меня, — Хэл сказал.

— Да и редко увидишь, — Ран вздохнул.

Роман на них выпучился.

— Это… Вы считаете, что это… нормально?! Что она не больная?

— Это мы больные, — Хэл вздохнул, — Почти все. Кроме неё. Ведь когда-то все слышали голос нашего мира. А сейчас почти никто не умеет.

Светополец сел на стул потерянно. И больше вообще ничего не говорил, потрясённый. Кан, Алина, Вячеслав и Цветана переглянулись, заулыбались. Впрочем, очень старались сдерживать смех.

— Ах да, вы, наверное, голодные… — Тэл засмущалась, — Угощайтесь. Садитесь как вам удобно.

Кан сел между Хэлом и Раном. Я между Нён и Тэл. Нэл рядом с Алиной и Вячеславом — с другого бока от чернореченского принца пристроилась Цветана. Роман сел чуть поодаль. Он много ел и ничего не говорил. Судя по переглядываниям брата и его друзей, они считали молчание Романа лучшим поведением из возможного. Ну да, этот мужчина лет тридцати или около того, был слишком прямоленеен.

— Он вообще не особо разговорчивый у нас, — мило улыбнулась Алина, — Простите.

— Да куда нам до чистопородных эльфов, — тот проворчал.

— А куда нечистопородных эльфов девать? — бодро отозвалась я.

Мы со светопольцем долго сверлили друг друга взглядами. Кан и Вячеслав уже вздумали спорить, кто кого победит. Роман сломался первым, заморгал отчаянно, глаза протирая.

— А, кстати, — сказала я, когда почти все уже заняты были второй порцией содержимого тарелок, — Я не Светлана. Меня на самом деле Зарёной звать.