За границами снов

Приветливый администратор – элегантная девушка лет тридцати, с выразительными южными глазами и ресницами, как у Мальвины, с ярко накрашенным ртом, собрав документы, вежливо направила всех в столовую.

Курортный ресторан поразил Палкину размерами, интерьером, кулинарными изысками и приятно-вежливым обслуживанием. Было ощущение, что попал в другую страну, где все улыбаются, а ты, как мороженое в руках, таешь от удовольствия и все необходимые бланки заполняешь послушной рукой. Получив гостевую карточку, Палкина почувствовала себя самым дорогим и нужным гостем. «Лифт налево», – пропела администратор, выдав ей ключи от номера.

От нажатия на миниатюрную кнопочку распахнулись двери светлого и чистого, просторного, с целыми зеркалами, да еще и с приятной, успокаивающей музыкой, лифта.

«Боже, неужели так бывает», – думала Палкина, расплывшись в улыбке, и, окрыленная счастьем, ехала в новую прекрасную жизнь.

Вполоборота к свету – сказки сумерек

Содержание цикла:

Ольга Челюканова

Виктор Мудролюбов

Яна Ишмухаметова

Гена Лавник

Алина Судиславлева

Юрий Паршин

Роман Белоусов

Александр Соломатов

Ольга Челюканова г. Москва

Родилась в Приморском крае, в семье военнослужащего. Долгое время жила в Латвии.

Окончила дневное отделение Литературного института им. А.М. Горького, семинар поэзии. В 1998 году принята в Союз писателей России (МГО). Член Клуба писателей ЦДЛ.

Пишет стихи и прозу. Переводила с латышского, болгарского, украинского. Публикуется с 1979 года. Автор нескольких книг. Среди них «Стихи о России» (2003 г.), «Электронная скрипка» (2013 г.). Стихи публиковались в газетах, журналах, альманахах и коллективных сборниках.

© Челюканова Ольга, 2017

Крик

Золотыми и черными смолами сочились трещины древних сосен, накрывая пребывающих в трудах насекомых. В каплях и сгустках тускло поблескивали их тела, нетленные, если камнем станет слеза.

Плавно и нехотя опускалось тяжелое солнце, и вот уже секвойи чувствовали своими вершинами его постепенное, неторопливое падение за горизонт. Когда закатные лучи светила горели на темных платанах и магнолиях, внизу явился гул большого движения.

Но не стадо гороподобных бронтотериев торило тропу к вечернему водопою, не кровожадные эндрюсархусы преследовали добычу. Это шествовали багровые быки, гости дикой планеты.

Шли они, неостановимые и величавые, единые в своем неуклонном стремлении к Цели. Их литые тела были полны силы. Их длинные глаза были исполнены спокойствия и мудрости. Не сбившись в пугливое стадо, продвигались они, не озирались с опаскою зверя – безмолвно и строго, по четверо в ряд, ступали они, исполины, по травам и мхам. Все живое стихало в почтении, отдавая дорогу идущим.

И в последней четверке шли Энам, Лекет, Ресаф и Анзар.

Деревья застыли так немо и птичья возня прекратилась.

Змеею огненно-бордовой струился поток гордых голов, глядящих вперед, вперед…

И в последней четверке шли три быка.

… Он отстал и, перейдя на резвый бег, понесся в противоположную сторону, всем существом ощущая увеличение расстояния, разделяющего его отныне с остальными. Мелькали залитые светом стволы, зелень всех оттенков в бликах и пятнах. Вскоре достиг он огромного буроугольного болота и, сверкнув на солнце в последний раз, метнулся в вечную тень метановых пузырен и гнилостных испарений и, зайдя по грудь, замер.

Голые серые столбы мертвых древесных гигантов подпирали небо, сплетенное из ветвей и лиан. Иное небо не просматривалось. Изредка раздавался треск и дальняя секвойя, устав стоять, медленно рушилась в вонючую воду, кишащую рептилиями…

Он опять услышал в себе настоятельный сигнал двигаться к Цели; сигнал уже не смолкал в нем. Это подхлестнуло его к противодействию. Справа он заметил подходящее нагромождение гниющих корневищ и стволов; он легко впрыгнул в середину; бревно, нависавшее наклонно, от сотрясения упало сверху, преградив отступление, захлопнув ловушку, которую он искал и нашел.

И звали его Анзар.

Солнце опускалось все ниже.

Процессия багровых колоссов вышла из первобытных дебрей и неспешно продолжала свое приближение к Цели. Косые лучи заката заставляли сиять кристаллическую, граненую фактуру их шкур. Теперь они напоминали поток раскаленной лавы среди зелени высоких трав холмистой равнины. Их сопровождала тишина.

… Он мог находиться здесь так долго, что завал, пленивший и ревностно держащий его, рассыпался бы прахом, болото высохло и выросли бы новые деревья и он, такой же, как сейчас, живой и невредимый, пустился бы в путь…

Путь. Это все, что у них осталось. Вечный, нескончаемый Путь.

Кружились разноцветные планеты. Сжимались и разрастались буйные миры, и где-то в черноте плыло и качалось шарообразное тело их родины, недосягаемой, незабытой, невозвратимой.

Была у них родина. Была…