За гранью

Он рассказал ей о своей встрече с Кайсой Ярлсби, о ее дочке, домогательствах, ее исчезновении, о старшем брате, находившемся в бегах, который каким-то образом был связан с «вольво». А ведь в кабине этой машины — по словам самой Аниты — нашли женские волосы и следы полового акта. Перед ним опять возникло белое как полотно лицо убитой неопознанной девушки. Должно быть, именно ее он и видел во сне. Удар в висок, запекшаяся кровь на снегу. Удар в висок, запекшаяся кровь на воротнике…

— С ума сойти, — воскликнула Анита. — У тебя получается колоссальная уголовная афера.

— Да оно само собой складывается, — ответил он. — Я только сначала не рассмотрел все как следует. Картина получается довольно скверная.

— Я могла бы добавить, — сказала она. — На втором этаже в «Белом лосе» тоже кое-что происходило. Одна из комнат выглядела как настоящий бордель.

— Ну вот видишь!

— Полегче, Юнфинн. Ведь никому не возбраняется немножко поразвлечься, даже в чинной и степенной Швеции.

— Вечеринка с изнасилованием… — Валманн обращался скорее к себе самому, нежели к Аните. — Они собирают группу корешей и напускают на девушек, чтобы уничтожить остатки чувства собственного достоинства…

— Но ведь мы же не знаем, что здесь происходило именно это, — прервала его Анита. — Все, что найдено, будет тщательно изучено.

— Но ведь полиция сейчас занята исключительно контрабандой гашиша?

— Сейчас да. Это тоже не ерунда. Прослушивание показало, что речь идет о двух автомобилях — по семьдесят килограммов в каждом. Тимонен считает, что они сейчас выждут и поедут через границу ближе к выходным. А пока мы отслеживаем все возможные контакты. Он наверняка и тебе позвонит.

— Очевидно.

Валманн никак не мог понять, хорошо это или плохо. Ему было как-то не по себе в присутствии Тимонена, он терял уверенность, начинал сомневаться в своем опыте и оценках; однако в то же время этот человек притягивал его, и он был бы не прочь иметь его в друзьях. Валманн зажмурил глаза, чтобы стереть все впечатления ушедшего дня.

— Скажи мне, что ты лежишь на одеяле без пижамы, — попросил он.

Он услышал, как она перевела дух, а затем ответила:

— Ты хочешь, чтобы я это сделала, сейчас?

— Нет, не надо… — Он сдался. Уступил. Он легко уступал. Он даже устал уступать. И решил, что сейчас не уступит. — А впрочем, почему бы и нет, Анита?

— Почему бы и нет?.. — мягко ответила она. — Но разреши мне лежать под одеялом. Сверху холодно…

— Разрешаю.

— Так как тебя здесь нет…

— Я здесь…

— Я это чувствую… Так хорошо, когда ты здесь…

Через некоторое время он уснул от изнеможения, думая о том, что заснуть после такого разговора и в такой час совершенно невозможно.

40

Когда Арне Ватне проснулся на следующее утро, он чувствовал себя прескверно, — он был весь в поту, а голова раскалывалась с похмелья. Он вспомнил Алку. Чем больше он думал о ней, тем сильнее была тоска. Он скучал по ней так сильно, что голова раскалывалась, а глаза почти что вылезали из орбит. Ему не нужна была романтика — бокал вина и горящие свечи, — он страстно желал ее тела. Он уже научился хотеть этого. И все же он не переставал удивляться ей. Она не похожа на шлюху, думал он. Надо будет прокатиться сегодня вечером в «Фагерфьелль».

Постепенно в его затуманенном сознании начало проясняться и все остальное — Анне, ее возвращение, вчерашний разговор с ней, все, что она рассказывала. Голова по-прежнему раскалывалась. Он подумал о том, не осталось ли в ванной таблеток от головной боли, но сил встать и пойти в ванную не было. Он выпил слишком много водки вчера вечером. Анне сидела на диване подобрав ноги, почти как в старые времена, и утверждала, что ей хорошо с Албаном, хотя ее лицо свидетельствовало об обратном. И синяки на руках, которые она пыталась скрыть. Она сказала, что говорила с Албаном о проблемах, которые могут возникнуть у современной норвежской женщины, если она будет иметь интимные отношения с мусульманином. Она говорила, что счастлива с ним и что впервые думает о браке. Он хотел бы верить, что все действительно так просто. Он искал признаки счастья на ее бледном лице, но не находил. Последнее, что он услышал до того, как заснул, был звонок ее мобильного телефона и то, что она послала звонившего ко всем чертям. Когда он вспомнил все это, ему стало нехорошо. А может, его тошнит от съеденных вчера на ужин сосисок? Во всяком случае, теперь уж точно надо было вставать и бежать в туалет.