За гранью

— Ой, вы, конечно, скажете, что для вас не имеет значения, кого изнасиловали, избили или убили. Но случись кому-нибудь залезть в трусики школьницы, вы всё перевернете, но найдете того, кто на это осмелился. Но если это будет девушка вроде меня… ну… как бы это помягче-то… для вас это вряд ли задача первостепенной важности. Ведь так?

— Если в ваших словах и есть правда, Кэнди, то на это есть причины, — ответил Бэнкс. — И дело вовсе не в том, что нам такие дела безразличны.

Она заглянула ему в глаза своим изучающим взглядом и, казалось, оправдала его.

— Возможно, вы действительно другой, — сказала Кэнди, — и причины действительно существуют. Я пришла к вам не только потому, что пропали те девушки. Пропала еще одна…

Бэнкс почувствовал, что у него волосы на затылке зашевелились, и он осторожно спросил:

— Вы знали ее? Она ваша подруга?

— Не то чтобы подруга. При такой работе не может быть много подруг. Но мы вместе проводили время. Разговаривали. Выпивали. Выручали друг друга деньгами.

— Когда это произошло?

— Точно не знаю. Перед Рождеством.

— Вы сообщали об этом в полицию?

По ее уничижительному взгляду он понял, насколько низко пал в ее глазах, задав такой глупый вопрос.

— Девушки появляются, исчезают… Бывает, даже накапливают достаточно денег, чтобы поступить в университет, получить образование.

Бэнкс почувствовал, что щеки краснеют: она озвучила мысль, пришедшую чуть раньше ему в голову.

— Так, значит, пропавшая девушка не оставила свое занятие и не уехала, как другие? — спросил он.

— Да нет, она и не собиралась, — ответила Кэнди. — Но вы сказали, что мой рассказ не может служить уликой.

— К сожалению.

— Однако он тем не менее заставляет вас задуматься?

— Да.

— А если эта девушка никуда не уехала и с ней все-таки случилась беда? Может, вы проверите? Откуда вам знать наперед, вдруг, разыскивая ее, вы найдете улики.

— Вам не откажешь в здравом смысле, но если с чего-то начинать, то позвольте спросить: вы видели хоть раз эту девушку с четой Пэйнов?

— Ну… нет.

— А чету Пэйнов — примерно в то время, когда она пропала?

— Я видела их, конечно, они колесили по улицам, но точных дат не помню.

— Хотя бы примерно? В то время, когда исчезла эта девушка?

— Да.

— Они оба были в машине?

— Да.

— Мне нужно знать имя девушки.

— Да пожалуйста.

— Но не типа Кэнди, а ее настоящее имя.

— А чем вам не нравится Кэнди?

— Не верю, что это ваше настоящее имя.

— Ну-ну, теперь понятно: вы действительно важный работник сыскного ведомства. Мое настоящее имя Хейли, и оно, если хотите знать мое мнение, еще хуже.

— А по-моему, отличное имя.

— Не пытайтесь взять меня лестью. Вам ли не знать, что проститутки не верят комплиментам…

— Да я и…

Она улыбнулась:

— Догадываюсь: вы и не пытались. — Кэнди склонилась над столом, ее бледное лицо приблизилось к Бэнксу — он почувствовал в ее дыхании запах жевательной резинки и табака, — и она произнесла: — Ее уличным именем было Анна, но я знаю ее настоящее имя. Что вы на это скажете, мистер детектив?

— Скажу, что мы будем сотрудничать, — ответил Бэнкс, потянувшись за блокнотом и ручкой.

Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди:

— Не так сразу, только после того, как я выкурю сигарету.

— Ну что еще? — спросила Джанет. — Я уже изменила показания.

— Мне ли не знать, — ответила Энни. Она почувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота. Отчасти из-за нестерпимой духоты в квартире Джанет — но только отчасти. — Я только что из прокуратуры.

Джанет налила себе немного джина, вернее, все, что оставалось в бутылке:

— И что?

— Я должна арестовать вас и доставить в участок, где вам будет предъявлено обвинение.

— Понятно. И в чем меня собираются обвинить?

Энни, сделав паузу и глубоко вдохнув, сказала:

— Прокуратура поначалу настаивала на обвинении в убийстве, но мне удалось убедить их изменить это определение на убийство в состоянии аффекта. Вам еще придется беседовать с ними по этому поводу, но я уверена: если вас признают виновной, такое обвинение будет наиболее мягким.

Ни вспышки гнева, ни состояния шока, которых она со страхом ждала, не последовало. Джанет задумалась, обмотала вокруг указательного пальца нитку, которую теребила в руках, нахмурилась и отхлебнула из стакана.

— Это из-за вердикта, вынесенного Джону Хэдли, верно? — спросила она. — Я слышала об этом по радио.

Энни, нервно сглотнув слюну, со вздохом произнесла:

— Да.

— Я так и подумала. Жертвенный агнец.

— Послушайте, — стараясь быть убедительной, заговорила Энни, — мы должны закончить это дело. Прокуратура, возможно, тоже не останется в стороне…

Джанет подняла вверх руки:

— Нет.

— Джанет…

— Нет. Если эти гниды хотят предъявить мне обвинение, пусть предъявляют. Я не собираюсь доставлять им удовольствия, признавая себя виновной в том, что честно выполняла свою работу.

— Сейчас не время играть в игрушки, Джанет.

— А с чего вы взяли? Я говорю серьезно. Я не признаю себя виновной ни по одному обвинению, которые они собираются мне предъявить.

Энни почувствовала отчаяние:

— Джанет, вы не можете так поступить!