За гранью

Странно. Что могут означать ее слова? Грейс уже собралась возразить, что от ее желаний ничего не зависит, как вдруг с пронзительной ясностью поняла, что это вовсе не так. Она с детства привыкла к тому, что между ней и окружающим миром существует непреодолимый барьер. В то же время она всегда мечтала прикоснуться к нему, вобрать в себя, ощутить кончиками пальцев – как нить пряжи в ткацком станке.

– Я хочу чувствовать все, – твердо сказала Грейс. – Грот, этот зимний сад, деревья, почву, небо…

Довольная улыбка скользнула по губам Кайрен. Ни слова не говоря, она протянула руки и начала развязывать пояс платья Грейс. Та в испуге отпрянула.

– Что вы делаете? Зачем?

– Оно тебе не понадобится, – заверила ее графиня.

– Да я же замерзну! – попыталась возразить Грейс. Лицо Кайрен приобрело непривычно строгое выражение.

– Ты должна доверять своей учительнице, сестра! – произнесла она с упреком.

Грейс напряглась. Разумеется, зная мстительную, завистливую и коварную натуру графини Силезской, она не доверилась бы ей ни за что на свете. С другой стороны, та, несомненно, обладала тайными познаниями и способностями, к которым мечтала приобщиться Грейс. Она заставила себя сделать шаг к Кайрен, опустила руки и расслабилась.

Проворные пальцы графини забегали по ее телу, развязывая, расстегивая, расшнуровывая. Грейс стояла неподвижно, глядя поверх ее склоненной головы на примыкающую почти вплотную ко входу сплошную стену кустарника. Еще со времен пребывания в сиротском приюте Беккетта ее ужасала возникающая порой необходимость раздеваться в присутствии посторонних. С медицинской точки зрения, ее паническая боязнь наготы имела вполне логическое обоснование. Детские впечатления – самые стойкие. Они оставляют невидимые шрамы, которые могут сохраняться годами и десятилетиями после того, как изгладятся все следы физического насилия. А еще они порождают подспудный страх перед тем, что кто-то когда-нибудь сумеет разглядеть их под кожей и раскрыть ревностно хранимые секреты.

Платье Грейс сползло с плеч и талии и осело бесформенной грудой вокруг ее ног. Жгучий мороз не замедлил впиться иголками в голое тело.

– Х-холодно! – пожаловалась она, зябко ёжась и стуча зубами.

– Это нетрудно исправить, милочка, – усмехнулась Кайрен.

– К-как? Что т-ты имеешь в в-виду?

Графиня повела рукой вокруг, вбирая своим жестом колючий вечнозеленый кустарник лабиринта, высящиеся над ним кроны фруктовых деревьев сада, тронутую инеем пожухлую траву у входа в пещеру…

– Зачем мерзнуть, когда кругом полно жизненной силы?

– Я… я не понимаю.

Врачебный опыт подсказывал Грейс, что минусовая температура в сочетании с высокой влажностью в считанные минуты приведут к переохлаждению организма и проявлению первых симптомов гипотермии. Она уже однажды чуть не замерзла насмерть в этом мире и вовсе не стремилась к повторению этого опыта.

Кайрен не ответила, молча взирая на нее с улыбкой, напоминающей свернувшегося на губах кораллового аспида.

– Покажи мне, – взмолилась Грейс, хорошо понимая, что играет на руку графине, желающей унизить ее, заставив просить. Но ей уже было все равно. – Пожалуйста!

Зеленые глаза удовлетворенно вспыхнули.

– Сию минуту, сестра. Сейчас твое желание будет исполнено. – Кайрен встала за спиной Грейс и прошептала ей на ухо: – Закрой глаза, милочка.

Грейс повиновалась.

– Теперь прикоснись к кустам, что прямо перед тобой.

Требование показалось Грейс нелепым, но она с готовностью вытянула вперед руки.

– Не руками, сестра! Ты же владеешь Даром. Освободи свой мозг и коснись их мысленно.

Что она несет? Грейс покачала головой.

– Но я не умею этого делать!

Вкрадчивый шепот графини был мягок и холоден, как свежевыпавший снег:

– Научись! Иначе замерзнешь.

Тело Грейс сотрясала крупная дрожь. Она знала, что озноб вскоре пройдет и уступит место сонливости. Это будет началом конца. Она попыталась сделать шаг, но слова Кайрен эхом отдавались в ее ушах, а ноги приросли к земле, как будто она перестала быть человеком и обратилась в дерево – гибкую белую березку, дрожащую на зимнем ветру ветвями, с которых давно облетела листва.

– Прикоснись к ним, Грейс! Сделай это…

Нет, невозможно! А почему, собственно? Она вспомнила тот день, когда Кайрен нанесла ей визит. Вспомнила, как почувствовала чье-то присутствие у себя в мозгу – чужеродное, бесцеремонно шарящее по закоулкам памяти, подбирающееся к сокровенному… Тогда она нашла силы прогнать непрошеного пришельца.

Усилием воли подавив озноб, Грейс постаралась максимально точно восстановить в памяти все свои ощущения в тот момент. Она должна попытаться. Должна! Предельно сосредоточившись, она мысленно потянулась к колючим вечнозеленым побегам.

Мозг заволокла холодная черная пелена. Все остальное куда-то исчезло.

– Сделай это, сестра! – Слова раздражали ее, впиваясь ледяными иглами и мешая сконцентрироваться. Она ненавидела этот голос, упрямо продолжающий терзать ее: – Прикоснись же к ним!