За гранью

Трэвис мысленно обругал себя за несообразительность. Мог бы и раньше догадаться, что видит перед собой самые обыкновенные бочки, ящики, мешки и корзины.

– Ну и на кой черт тому типу понадобилось метить простую кладовку? – почесав бороду, произнес он в недоумении.

Грейс только плечами пожала в ответ.

Минут пять они потратили на обыск, но не нашли ничего подозрительного. В коробах и ящиках хранились тронутые плесенью льняные скатерти и салфетки, а в бочках, судя по запаху, – соленая рыба. В кладовой было необычно сыро – даже для Кейлавера, – и Трэвис легко обнаружил причину. Откуда-то сверху беспрерывно капало. Забравшись на бочку, он увидел почти под потолком отверстие в стене размерами приблизительно два на два фута. Оттуда ощутимо тянуло холодным сквозняком. Трэвис понял, что наткнулся на отвод вентиляционной шахты. В детстве к нему в руки случайно попала книга, в которой содержалось подробное описание средневековых архитектурных сооружений и даже приводились чертежи в разрезе. Тогда он мало что понял, но хорошо запомнил, что феодальные замки были насквозь пронизаны разветвленной системой вентиляционных шахт. Без них, говорилось в книге, влажность и плесень, особенно в сыром климате, в кратчайший срок сделали бы проживание в их стенах совершенно невозможным.

Закончив осмотр, Трэвис и Грейс вернулись в коридор и закрыли дверь в кладовую.

– Ничего интересного там вроде бы нет, – подытожил Трэвис результаты обыска.

Грейс скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на него.

– Все равно не поверю, что тот человек в черном вырезал на двери знак Ворона ради собственного удовольствия, – упрямо заявила она. – Наверняка у него имелась веская причина, которой мы, к сожалению, пока не знаем.

Трэвис не стал возражать. Доводы Грейс показались ему не лишенными смысла, хотя он не представлял, чем могут пригодиться культу Ворона кладовая или ее содержимое. В голове вдруг мелькнула интересная мысль.

– Послушай, Грейс, – поднял он голову, – а что, если помечена не только одна эта дверь? Давай поищем, не наследил ли твой Черный Балахон где-нибудь еще. Возможно, тогда мы сумеем понять, для чего он вообще это затеял.

Грейс просияла и хотела что-то сказать, но раздавшееся совсем рядом громкое голубиное воркование заставило обоих разом обернуться. За окном уже смеркалось.

– Ой! Я же опаздываю! – спохватилась Грейс. – Извини, Трэвис, но я должна бежать. Мне… меня ждут… в одном месте.

– Да, конечно, беги, если нужно. Мне тоже, кстати, пора возвращаться, пока Мелия не рассердилась. А дверями в другой раз займемся.

Она уже решила уходить, но вдруг остановилась, возвратилась назад, порывисто схватила Трэвиса за руки и благодарно пожала.

– Спасибо за то, что согласился пойти сюда со мной, Трэвис. И вообще за все.

– Не за что, – смущенно пробормотал тот, невольно краснея.

Грейс в последний раз сжала его пальцы, улыбнулась на прощание и упорхнула. Он смотрел ей вслед, думая о том, как было бы здорово побродить вместе с ней по замку, проникая в самые потаенные закоулки, где, может быть, десятилетиями не ступала нога человека. Потом взгляд его упал на обезображенную знаком Ворона дверь, и улыбка на лице сразу поблекла.

76

Грейс была убеждена, что Кайрен намеренно назначила ей свидание именно здесь. Миновав последний закоулок лабиринта в саду, она вошла в грот.

– А-а, вот и ты, милочка! – приветствовала ее графиня. – Я уж начала беспокоиться, что ты передумала. Или заблудилась…

Грейс стояла перед ней на мерзлой почве, изо всех сил противясь острому желанию повернуться и бежать прочь без оглядки – как в тот раз, когда впервые попала сюда.

– Я пришла, – сухо сказала она, не тратя времени на приветствия.

Кайрен приблизилась. На голове у нее была прелестная шапочка, отороченная серебристо-седым мехом черно-бурой лисицы. Щеки от мороза пламенели румянцем.

– Идем, сестра, – сказала она, протягивая руку. – Мне предстоит многое тебе поведать и многому научить.

«Нисколько не сомневаюсь, милочка!»

Вслух Грейс, разумеется, этого не сказала. Секунду поколебавшись, она приняла предложенную руку и позволила Кайрен увлечь себя под своды искусственной пещеры.

Прошло уже пять дней с того вечера, когда Грейс и Эйрин встретились у дверей покоев королевы Иволейны и вместе переступили порог приобщения к таинствам. Однако Грейс до сих пор так толком и не уяснила, что же это такое – быть колдуньей. И она, и Эйрин пришли туда, горя желанием узнать правду о том, что собой представляют, чего добиваются и что могут делать эти таинственные женщины. Они жаждали откровений, а в результате столкнулись с новыми загадками.

– С чего начнем, ваше величество? – был первый вопрос, заданный запыхавшейся, мучимой жаждой Грейс, когда обе подруги предстали перед лицом владычицы Толории.

Иволейна, как обычно, держалась холодно и невозмутимо. По выражению ее лица невозможно было догадаться, какие эмоции вызвало у нее появление в назначенный срок двух соискательниц.

– Вы умеете ткать, леди Грейс? – спросила она. Та отрицательно покачала головой.

– Вот с этого вы и начнете.