За гранью безумия

Внутри был коридор, плавно и покато уходящий вниз к еще одной двери, закрывшейся почти в ту же секунду, как открылась входная. Здесь никого не было, не пахло спиртным и травкой, не звучала музыка. Никто не пытался войти сюда, хоть дверь и не была заперта.

У нижней двери Гаспард прислушался, но услышал только глухие, неразборчивые голоса. Оглянувшись, быстро присел и, сняв очки, прильнул к замочной скважине. Черно. Но не так, как бывает от вставленного ключа или опущенной шторы. Это был глубокий мрак неосвещенной комнаты.

Погасив коридорный светильник, Мийо беззвучно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь и скользнул внутрь.

Кроме внешнего вида «Рой Орбинсон стайл» ношение темных очков давало одно неоспоримое преимущество – постоянно находясь в тени, глаза гораздо быстрее и легче привыкали к темноте. Теперь незваный гость довольно ясно различал просторную залу с низким потолком, покоящимся на толстых, в несколько охватов, колоннах. Где-то в глубине тихо плескалась вода, и раздавалось монотонное, тягучее бормотание.

Гаспард пошел вдоль стены, напряженный до предела. Все было слишком легко. Слишком очевидно. Почему тайное собрание проходит за открытыми дверями в самый разгар наркотической оргии, когда любой ошалевший от кислоты золотой мальчик может ввалиться сюда? Что это вообще за собрание?

– Единственное, что мне нужно, – книга, которую полковник Левассер принесет с собой. Украдите книгу и принесите ее мне, мэтр.

– Что это за книга?

– Мне казалось, что люди вашей профессии не задают подобных вопросов…

– Я – не человек своей профессии. Я – мэтр своей профессии. И предпочитаю максимально отчетливо представлять, что именно мне надлежит украсть.

– Как вам будет угодно. Это очень древний том, называемый «Книга Дыханий». Он написан на коптском и считается старейшим прямым переводом египетских свитков времен Нового Царства. Большая букинистическая ценность… которой интересуется пара знакомых мне коллекционеров. Этой информации вам достаточно?

– Вполне.

– В таком случае, я хотел бы попросить вас кое о чем. Когда вы заполучите книгу… не пытайтесь ее читать. Даже не открывайте ее. Том очень древний… Такие читают под стеклом, перелистывая страницы пинцетом. Не хотелось бы повредить его… поскольку это неизбежно скажется на цене.

– Я вас понял.

Дальняя сторона зала оканчивалась тоннелем, по которому лениво текла густо смердящая илом и тиной вода. Какой-то из множества дренажных каналов, осушающих землю города, выстроенного прямо на болоте. У самого берега стоял помост с высокой кафедрой, обращенной к воде. Трое – один за кафедрой и двое по бокам – стояли на помосте. Кажется, кафедру занимал полковник. Он бормотал что-то на чужом, булькающем и щелкающем языке, а двое остальных время от времени вторили ему, хором повторяя короткие ритмичные фразы.

«Даже старики помешались на чертовых восточных религиях. – Позволил себе кривую ухмылку Гаспард. – Старое доброе христианство уже никого не устраивает».

Голоса становились громче, к ним присоединился усилившийся плеск волн. Мийо замер, наблюдая за развернувшимся действом. Нечто темное показалось в едва заметно блестевшей воде канала. Массивное и продолговатое, оно медленно выбралось на каменистый берег. Голоса стариков стали хриплыми от сдерживаемого страха, да и сам Гаспард чувствовал, как покрывает кожу холодный пот. Это был аллигатор – огромный, футов двадцать длиной. Скребя чешуйчатым брюхом по доскам, тварь взгромоздилась на помост и замерла, словно не замечая стоявших рядом людей.

Полковник медленно выступил из-за кафедры и, продолжая бормотать, стал стягивать с себя одежду. Бледное старческое тело лоснилось, уродливо бугрясь обвисшими жировыми валиками и старческими складками.

– О, Великая Богиня Себектет, ответь на призыв раба твоего! – бормотания его стали разборчивыми, креольский акцент от волнения причудливо усилился. – Древняя Мать, дай свершиться священнодейству! Вечное Дыханье Вод, прими мое поклонение и надели меня твоей благодатью! Именем семи таинств!!!