За гранью лжи

— Не знаю, пап. Но я люблю его, он другой, не такой, какой был, — отчасти сказала я правду, но надо было уверить родителя, что со мной все хорошо.

— Клер была у меня, орала, кричала, что расскажет всем, что я твой отец, а она твоя мать. Шантажировала, но я выгнал её, запретив хоть что-то говорить, — сообщил мне отец.

— Она дура, идиотка. Ты не представляешь, какое унижение я перенесла, когда мы это все увидели, — поёжилась я от воспоминаний.

— Представляю, Алекс рассказал, — кивнул отец. — Я послезавтра снова улетаю и уже надолго, и рассчитываю, что ты прилетишь, — с нажимом сказал Саймон.

— Думаю, прилечу. Я поговорю с Даниелем и приеду, — ответила я.

— Расскажи мне, как было вчера? Тебе понравилось, я видел статьи, ужас, эта репортёрша всегда гадости пишет, — скривился папа.

— Было отлично, хотя я не ожидала такого ажиотажа, — призналась я. — А на статьи не обращай внимания, она всегда пытается спросить у нас какую-то ерунду, чтобы спровоцировать.

— А Даниель к тебе хорошо относится? — спросил отец.

И я вдалась в лживые подробности, несуществующей сказки. Мы проболтали ещё два часа, до следующей встречи Саймона с партнёрами. Счастливая и окрыленная, я ехала домой. Алекс высадил меня у входа и я, поцеловав его в щеку и поблагодарив, вышла. Пройдя охрану, я двинулась к дому, радостно улыбаясь.

В холле меня встретил хмурый Лео.

— Что такое? — с улыбкой спросила я его.

— Мисс Феир, вас искали по всему городу, мистер Хард зол, очень зол, — предупредил меня мужчина.

— Мне просто надоела охрана, Лео, захотелось свободы, — я поднялась на ступеньку и обернулась. — Ты сказал, Даниель зол. Он дома?

— Нет, мисс, но орал так по телефону, что стены дрожали. Он приказал всех уволить, и из-под земли вас достать, — испуганно рассказывал он.

— Не волнуйся, я ему все объясню, — я проскакала наверх и зашла в спальню.

Взяв телефон, я набрала Даниеля.

Предстоит очередная разборка, но я ему расскажу правду и все.

Его телефон был отключён. Я набрала ещё раз, но все повторилось.

Чёрт! Значит, он в ярости, и прибьёт меня. Но, может быть, остынет, ведь он вернётся ещё нескоро.

Мне было весело, я как нашкодивший ребёнок отправилась в душ, смеясь, и легла спать.

Меня разбудили крики, и я села на постели. Это был Даниель, он орал уже ближе к моей двери, и распахнул её.

Таким злым я его ещё не видела. Его губы были плотно сжаты, что, казалось, сейчас пар пойдёт из ноздрей.

— Даниель, успокойся, я тебе все объясню, — быстро начала я.

— Сука! — заорал он, и подлетел ко мне, схватив за горло. — Тварь! — он бросил меня на постель.

Я хватала ртом воздух, лёгкие свело от его хватки.

— Даниель, — прохрипела я.

— Шлюха! Где ты была? Я знаю, где ты была! — продолжал он свою тираду, и подошёл ко мне, а я отползла дальше.

Он залез с ногами на постель, и схватил меня за горло, поднимая и сдавливая сильнее рукой.

— Ты сука, была в отеле с неким Саймоном Лоялом, и тогда номер был зарегистрирован на него, — я не могла ответить, потому что он перекрыл мне кислород. Я судорожно хваталась за его руку. — И после моего визита перед свадьбой, ты уехала с ним. И живёшь ты не с Алексом, а с этим стариком!

— Ты трахалась с ним, — он, держа меня за горло, бросил с постели на пол.

Я закашлялась и от потока воздуха, из глаз потекли слёзы.

— Ты не понял, — хрипела я, но он не слушал меня.

Даниель подошёл ко мне, схватив за руку, и бросил на постель.

— А я ожидал, что ты будешь нормальной, но тебе мало меня одного, как и твоей мамочке, — ярость в нём кипела.

Я попыталась подняться, но он лёг на меня и снова сжал горло. Он душил меня, его глаза резали, причиняя боль сильнее. Я снова хваталась за его руку в надежде на свободу.

— Ну, сука, тебе не хватает секса, так я тебе его дам, похотливая тварь, — он продолжал держать меня за горло, отчего уже в глазах появились тёмные точки.

— Да… ниель, — я попыталась его остановить, когда он стянул с меня трусики и начал расстёгивать свои брюки.

— Заткнись, — его рука с горла переместилась на мой рот, и он его сжал, не давая говорить.

Я пыталась его оттолкнуть, борясь с ним из последних сил, которых не хватало. Я кричала в его ладонь, била руками, но он схватил их и поднял над головой, сжимая так сильно, что кости застонали.

Он вошёл в меня резко, и тело разорвало от боли, он продолжал толчки, а из глаз потекли слёзы.

— Плачь, сука, плачь, потому что это тебе только и останется, — хрипел он, продолжая насиловать меня.

Он пронзал меня, принося физическую боль и моральную, я уже безэмоционально лежала под ним, ожидая, когда он закончит. Я не ощущала его яростных движений, только унижение и обиду.

Почувствовав, как напряглось его тело, выплеснув в меня свою порцию ненависти, и он вышел из меня.

Даниель встал и поправил одежду, смотря на меня сверху вниз с отвращением.

— Вот твое место, дорогая. Ты ничем не отличаешься от шлюхи, я тебя отдам по рукам, чтобы ты поняла, что это такое. Ты не стоишь ни единого доллара, и только попробуй заикнуться об изнасиловании или другой глупости. Ты должна мне пять миллионов, встретимся у адвоката, — он вылетел из комнаты.