За гранью мира. Купол

Капитан ответил не сразу. Видимо, мой вопрос удивил, потому что его голос звучал именно так.

— Для всех. Для людей и для такаров, мы не делаем между нами различий.

— Вот как, прямо-таки идеальный мир, — пробормотала я, но капитан услышал.

— Так было не всегда, — он сдержанно вздохнул. — Вначале был хаос.

Теперь мы плавно огибали… Я даже не знала, как это назвать. Это было здание высотой в сотни этажей, но поразило меня не это. По всем его четырем сторонам вниз спокойным каскадом стекала вода, словно прирученный водопад, образуя у основания пруд, по которому от здания тянулись дорожки.

— Это настоящая вода?

— Разумеется. — Холлер коротко глянул в мою сторону. — Такары принесли с собой удивительные знания, они могли построить все что угодно. Но любовью к искусству они не отличались.

Мимо нас пролетело несколько флайеров, город просыпался.

— У них все высокотехнологичное и удобное, — продолжил капитан. — Мы привили им чувство прекрасного, если можно так выразиться. Со временем наши возможности росли, росли и знания.

Рядом пролетело еще несколько каров.

— Обычно город не спит всю ночь, — он кивнул на обгоняющие нас флайеры. — Вы сами имели возможность это наблюдать. Но нам пришлось ввести комендантский час на одну ночь и запретить полеты по воздуху.

Я решила промолчать о том, что времени убедиться в чем-либо у меня не очень-то и было, когда на хвосте висели такарские солдаты. Меня интересовало кое-что другое.

— Скажите, капитан, — я поерзала, пытаясь сформулировать свою мысль, — такары когда-нибудь делали… ммм… нечто подобное, как керсы? Я имею в виду искусственно созданных людей? Или других существ?

Мужчина внимательно посмотрел на меня, словно раздумывая над ответом, хотя лицо так и осталось неподвижным.

— Мы не ставим опыты ни над людьми, ни над любыми другими живыми существами ради демонстрации собственного превосходства.

— Вот как? — Я резко повернулась к нему. — А ради чего тогда?

Высшие, неужели все повторяется? Неужели очередная ложь?

— Ради развития. Мы созидаем, чтобы победить болезни, разруху и смерть.

— Разумеется, — процедила я, — примерно то же самое мне говорил керс.

Холлер отвернулся к окну.

— Вы своими глазами видите, что за мир мы построили вместе. Люди и такары. А что имеете вы?

Вопрос повис в воздухе. Я не нашлась, что ответить, да и не было надобности. Он был прав. Наш народ застрял в прошлом, пользуясь магией как величайшим даром, не имея шанса развиваться в полную мощь.

— Жизнь создать нетрудно, если знать, как это сделать. Зная буквы и их сочетания, можно написать книгу.

Я призадумалась, разглядывая под нами зеленые парки.

— Но это противоречит самим законам природы. — Моя рука коснулась кулона на шее. Я сама осознанно меняла свою внешность, тем самым изменяя части своей сущности. Капитан неопределенно кивнул.

— Вы судите слишком поверхностно. Рождение жизни — это лишь случайная вероятность, подчиняющаяся определенным законам. Подчините себе хаос и будете править миром.

— Не хочу я править миром, — буркнула я, — только хочу знать, кто я и в чем мое предназначение.

Некоторое время мы молчали. Джет пролетел мимо высокого застекленного здания, через огромные окна мне были видны люди, снующие по этажам. С сумками и коробками. Я успела рассмотреть многочисленные стеллажи и полки с самыми разнообразными вещами. «Торговая лавка!» — догадалась я, почти восхищенно провожая все взглядом. Пусть я к подобному была равнодушна, но не отметить обилие товаров не могла.

— Ваше появление, как и предназначение, — вдруг подал голос Холлер, — результат цепочки событий, чье начало было спонтанным. Поэтому вы здесь. И поэтому вам суждено сделать то, что предначертано.

Отлично. Знать бы еще, что именно. Или как там он сказал? К чему меня приведут все эти события.

— Все становится проще, когда узнаешь природу вещей. — Впервые за весь разговор тонкие губы капитана тронуло нечто вроде полуулыбки.

Остаток пути мы проделали молча. Я просто наблюдала за городом сверху, пробегая взглядом по удивительным строениям. Некоторые из которых упирались в небо идеальными куполами, другие высились стальными шпилями. Вскоре мы прибыли на взлетную площадку, я поняла это по многочисленным джетам, стоящим внизу на расчерченных белым широких полосах. Позади них под стеклянными крышами стояли десятки разнообразных флайеров: от компактных каров до мощных военных махин.

— Это ангары, — пояснил Холлер, — в основном, для средних машин. Тяжелая боевая техника находится в закрытых зонах.

Со своего места я увидела внизу Кариме, стоящего у флайера. Когда мы приземлились, я едва не сбежала по трапу, торопясь удостовериться, что с ним все в порядке.

— Сари! — Он расслабленно вздохнул. Кажется, не я одна дергалась. Я приветственно сжала его плечо, оглядывая. Кихиро явно больше не хромал, да и болезненная бледность прошла.

— Что они с тобой сделали?

Парень хмыкнул и пожал плечами.

— Сунули в какую-то штуку, задвинули ее. Внутри был… голубой свет, и через мгновение боль ушла, — он покосился на Холлера, — словно и не было ничего.