За гранью реальности

– Решила сыграть со мной в игру? – он угрожающе навис над девушкой, болезненно оскалившись. – Пытаешься познать сокровенное? Не лучший способ ты выбрала. Сейчас я мягкий и пушистый, но стоит перейти черту, и все изменится.

К его удивлению, в глазах девушки больше не было того страха. Она отвечала на провокационные взгляды с завидной смелостью, не забывая улыбаться, но в этом не было откровенного издевательства.

Она… поддерживала его?

– Помнишь, ты ставил мне условия? Не лезть в душу, не плевать в нее, – проговорила Валерия. – Разве это честно? Почему меня можно ставить в неудобное положение, а тебе подобное грозить не должно? Глупо прятаться за условиями, чтобы прикрыть свое собственное «я».

– Это вовсе не так, – Владислав говорил почти с отчаянием. Его загнали в угол, и он молил, чтобы эта пытка кончилась. – Думаешь, я такой, каким ты меня тогда описала? Ошибаешься. Мне не чуждо быть нужным в нужный момент.

– Теперь я это знаю, – Валерия аккуратно высвободилась из его рук и отошла на безопасное расстояние. – Иначе я бы уже лежала на дне этого ущелья. Прости за это, но по-другому я не знаю, как учиться понимать людей.

Мужчина прикрыл глаза и обхватил себя руками, чувствуя жар кожи и нервно пульсирующие жилы. Его до сих пор потряхивало от осознания, что девушка могла разбиться. И больше злило то, что в последнюю очередь он думал о задании, которое дал отец. Невыносимая пытка.

Валерия же наслаждалась результатом, хоть и полученным столь неоправданно жестоким методом. Она проверяла эмоциональный накал Владислава, наглым образом забралась в душу и все там перевернула с ног на голову. Выводы напрашивались сами собой: он внутри более человечный, чем на самом деле. За личиной мерзавца прячется чуткий мужчина, способный на многое. И эти глаза, искрящиеся, ясные, становились еще прекраснее, когда наполнялись настоящими живыми чувствами, а не были стеклянной маской заправского Казановы.

Значит, игры обещают быть еще более интересными.

– Кажется, ты стал сентиментальнее за последнее время. Доверяешь дела всем, кому попало. А этот мальчишка? Он осознает, что от него требуется? Или ты предпочёл оставить его в неведении?

– Он вовсе не глуп, просто слегка высокого мнения о себе. Ему полезно немного развеяться. Более того, так он сможет понять и принять чувство ответственности. Но рубить с плеча так сразу не рискнул, его агрессия порой слишком высока….

– Разве ты не сделал то, о чем я попросил? Мне казалось, такие вопросы не требуют отлагательств.

– Все исправил, уже очень давно, но не всегда удаётся сдержать в уезде его могучий характер. Его душа все ещё полна гнева и боли.

– И не только этим.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой сын стал ненадежен. Его преданность может в любой момент стать предательством. Это ощущается по колыханиям этого мира, нет привычной цикличности. Словно ветер повернул в другую сторону, уводя за собой и этого несносного мальчишку.

– О, он бы никогда….

– Никогда не говори никогда, друг мой. Всё бывает в первый раз. Или же во второй. Эта тема тебе особенно близка.

– Все верно, но свой гнев я уже выплеснул однажды. Если эта история повторится, исход у неё будет один.

– Меня всегда поражала твоя жестокость. Один человек способен нырнуть на невероятную глубину, покорить великие вершины или изменить целый мир. Или изменить душу одного человека, чтобы он превратил свое окружение в настоящий кошмар. Не так ли, Георгий?

– Я потратил на него слишком много времени и сил, он не заслужил, чтобы его так просто отпустили.

– Что же, не побоишься отдать этот самородок на чужое растерзание? После стольких лет?

– Это уже будет неважно.

– Конечно, но сам не забывай. Если что-то пойдёт не так, моей помощи не дождёшься. Это твой коварный план, твоё желание избавиться от внутреннего напряжения. Моё же дело – наблюдать за жалкими потугами.