За гранью сияния. Книга 1

Бабушка требовала для себя мягкий манный пудинг со сливовым или ежевичным джемом. Другое варенье она не признавал в принципе и девочкам частенько приходилось отмывать синие пальцы от ежевики. Дедушка обожал молочную кашу с свежими булочками с корицей. Булочки должны были быть пышными и горячими, а каша теплой и жидкой, без единого комочка. Мари и Руперт обычно завтракали одинаково. Они очень любили яичницу, огромную как луна, с хрустящим беконом и помидорами. К яичнице полагалось подавать две большие кружки кофе с молоком. Ну а Стефан, круглый как сдобный пончик, он очень любил выпечку. Всевозможные блинчики, оладушки, пресловутые пончики, все это нужно было подавать с пылу с жару и в придачу с каким-нибудь вареньем. В отличие от бабушки Фифи, он не высказывал никаких предпочтений по поводу варенья. Годилось любое, лишь бы было сладкое.

Утром первым раздавался скрипучий голос дедушки Бу:

– Сиротки, где моя еда!

На самом деле его звали конечно же не Бу, да и бабушка была не Фифи, но по истечении времени никто уже и не помнил толком, как их звали ранее.

Свои имена они получили от Стефана. Когда он родился, то ни у бабушки, ни у дедушки не вызвал никаких теплых чувств. Эгоистичные, себялюбивые, страшно сварливые, больше всего на свете оба ценили свой комфорт и тишину. Они начали ревновать Мари, которая, после рождения сына стала уделять много внимания ему, а стало быть, полностью игнорировала капризы родителей.

Поэтому стоило только Стефану случайно забежать к ним в комнату, как дедушка корчил страшное лицо и с громким криком -Буууу!!!, до слез пугал маленького ребенка.

Бабушка же, при виде мальчика морщилась и брезгливо тянула:

– Фи-фи-фи… Мари – скорей сюда, забери мальчика, кажется, он испортил воздух.

Стефан, недолго думая и по малолетнему неразумению так и стал их звать – дедушка Бу и бабушка Фифи. С легкой руки мальчика, также их начали называть и остальные домочадцы. Потом они и сами привыкли и спокойно откликались на свои новые имена.

– Анита, Луна, быстрее! Что вы там копаетесь? Вы хотите, чтобы я умер от голода? Да-да, вы точно решили меня уморить! – не унимался дедушка Бу.

«Началось» – думала Анита. «Ну доброго всем утра и конечно же отличного настроения» – шептала она про себя и подобрав юбки бежала на кухню. Вместе с Луной они готовили завтрак сначала самым старшим членам семьи.

Водрузив на поднос кашу и пудинг, поставив соусник со сливками, корзинку с булочками, растопленное масло в блюдце и две кружки чая, Анита, балансируя на узкой лестнице и с ловкостью жонглера в секунду поднималась на второй этаж. Стоило ей только зайти в комнату, как начинались традиционные придирки. То каша холодная, то в пудинге комочки, то булочки не сладкие, чай вообще жидкие помои. А в это время просыпались глава дома и тетушка Мари.

Аните бы бежать на кухню, но бабушка цеплялась как клещ за ее передник и заставляла выслушивать свои многочисленные жалобы и упреки, а дедушка вторил ей в унисон.

С трудом отрывая сухую, как птичья лапка, руку от фартука, пятясь задом и бормоча извинения, Анита летела на кухню, сопровождаемая визгливой бранью тетушки Мари.

«Ну, поехали – дурдом – часть вторая» – подумала Анита, собирая второй поднос. На сковороде Луна уже жарила огромную яичницу. К данному блюду тоже было множество требований и указаний, как его нужно правильно готовить. Желтки обязательно должны быть целыми и жидкими, бекон следовало нарезать тонкими ломтиками, а помидор обязательно обдать кипятком, чтобы снять с него кожицу. Не забывая бдительно следить за яичницей, девочки ловко нарезали бекон, помидоры, чтобы добавить их в сковороду. А готовая яичница присыпалась сверху свежей зеленью. Налив две кружки кофе, разложив ее по тарелкам, Анита вновь бежала на второй этаж.

Как обычно, тетушка уже стояла на пороге, сине-зеленая от гнева, а дядюшка Руперт, попыхивая у окна трубкой, сквозь зубы ронял свое укоризненное «М-да».

При подаче второго завтрака сцена повторялась точь-в-точь, как и в соседней комнате. Иногда Аните чудилось, что она слышит одни и те же фразы. Они даже произносились одинаково недовольным брюзжащим тоном.

–Яичница не вкусная, недосолена или пересолена, кофе горчит или слишком слабый, бекон не хрустит… Придиркам не было конца.

Именно из-за скверного характера домочадцев и довольно вспыльчивого нрава у Луны, в силу ее возраста, Анита сама предпочитала разносить завтраки по комнатам. Она боялась, что у Луны просто не хватит терпения выслушивать вечные придирки и чья-то каша или кофе обязательно окажется у кого-то за шиворотом. Поэтому Луна присматривала за готовкой на кухне, а Анита, как оглашенная бегала с этажа на этаж. В общем, день только начинался, а у Аниты уже не было никаких сил. А еще надо было готовить завтрак Стефану.