За гранью снов

— Ух ты, здорово. Можно, я возьму?

— Ты хочешь что-то забрать из меня? Но ты же не чистильщик желудка!

— А кто это?

— Когда я переполняюсь, они забирают мой желудок и дают мне новый. Мне это нравится. Так ты из них?

«Так это мусорщики», — подумала Мэтт и ответила:

— Нет.

— Другие люди не вынимают из меня ничего. Они только кормят меня.

— Ты не против, если я кое-что из тебя заберу?

Бачок немного подумал и согласился.

Мэтт схватила пакетик с чипсами и засунула его себе в карман.

— Спасибо. Приятно было познакомиться.

— Не за что, — ответил бачок и снова погрузился в полудрему.

Мэтт оглядела тротуар в поисках других мусорных бачков. Большие баки, богатые на улов, должны быть во дворах.

Мешочки, куда она обычно складывала найденные объедки, остались в машине, на дне сумки. А вот перочинный ножик был с собой, хотя она им уже давно не пользовалась. Полезная штука. Им хорошо было срезать подгнившие части или надкушенные края объедков, если вдруг начинала привередничать.

— Мэтт? — Эдмунд дотронулся до ее плеча.

Самая хорошая добыча бывала после того, как стемнеет. Она обычно ждала, когда закончится время ужина, и проверяла бачки у ресторанов, куда выбрасывается много остатков. Она уже давно не разговаривала с бачками, но обычно ей всегда удавалось найти дружелюбных среди них. Она огляделась по сторонам. Здесь были многообещающие места…

— Мэтт. — Эдмунд взял ее за руку. — Пойдем.

Она посмотрела на него снизу вверх, моргнув несколько раз.

— Я забыла. Прошло столько времени с тех пор, когда я сама о себе заботилась. Уже привыкла, что вы, ребята, делаете все за меня. Это ужасно. Мне надо было помогать вам. Поверить не могу, что даже не задумывалась об этом, — сказала она. Ей уже приходилось жить общиной. Лучше всего, когда каждый вносит свой вклад. Как она могла забыть? Дом заботился о ней. Эдмунд и Сюди заботились о ней. А она просто жила с ними, позволив им взять все хлопоты на себя.

Что случилось с ее столь острым чувством независимости?

Просто в первый раз на ее памяти она была с людьми, которым абсолютно доверяла. Неудивительно, что она снова превратилась в ребенка.

— Все нормально, — сказал Эдмунд. — Все, что у меня есть, твое.

— Но я ничего не дала тебе.

Эдмунд рассмеялся и обнял ее.

— Мэтт! Ну как же не дала? Ты даешь смелость и силу, разумность и заботливость, ты наладила наше общение, помогла построить мостики и сойтись вместе. Ты… — он поцеловал ее.

Она тоже поцеловала его. Может, он и прав. Надо подумать над этим.

Он выпрямился:

— У нас сейчас все в порядке: мы только что поели, а в машине у нас еще есть пончики, морковь и фрукты. Можно на некоторое время расслабиться. В любом случае, дух нам поможет.

— Или я. Я могу найти много еды в этом городе.

— Но мы здесь не останемся. Мы едем в Артемизию.

— Хорошо, — согласилась Мэтт. Она видела точку на карте, обозначавшую Артемизию. Она была гораздо мельче, чем Систерс. А чем меньше город, тем меньше там возможностей найти пропитание или временную работу.

— Может быть, мы сможем вернуться, — сказала она.

— Мы справимся.

— Интересно, Сюди получила ту работу?

— Мы можем проверить, если ты действительно хочешь знать. Но давай сначала найдем Ди.

Дверца ржавого «Вольво» сама открылась, как только Мэтт дотронулась до ручки.

— Спасибо, машина, — сказала она и скользнула внутрь. — А что, если она не захочет нас видеть?

— Найдем ее, тогда и станет ясно.

Они направились на восток, и ландшафт изменился. Земля казалась культивированной или, скорее, прирученной. Пастбища обнесены заборами, где бродили коровы, олени, ламы и овцы. Кое-где виднелись кучки камней, указывавшие, что здесь расчищали поле. А вот дикие места заросли корявым можжевельником и полынью.

Мэтт поймала себя на мысли, что снова и снова пересчитывает их припасы. Она перебралась на заднее сиденье, где лежали сумки с продуктами. Морковь, яблоки, сыр, бутылки с водой, пачка масла, баночка майонеза, латук, завернутый во влажное полотенце. Еще была буханка хлеба, пачка печенья, плитка шоколада, банка орехового масла, банка фруктового желе, пакет картофельных чипсов, еще апельсины, бананы. В белом пакете пончики из булочной в Гуфри. Куча еды. О чем же она тогда волнуется?

Она добавила туда еще пакетики с сахаром и полпачки чипсов, вернулась на свое место и пристегнула ремень. Невидящим взглядом она смотрела на пейзаж.

Она никогда не умела планировать надолго вперед. Дух подсказывал Эдмунду, куда ему дальше ехать или что делать. А ей, должно быть, тоже помогал какой-то дух. Люди выбрасывали разные объедки, не всегда аппетитные, но вполне съедобные. Иногда они отдавали вещи прямо ей. Иногда она бралась за случайную работу за деньги или кормежку. И уж почти всегда ей удавалось найти какое-нибудь убежище от непогоды. Ее потребности были минимальными. В основном, то, что ей нужно было, не стоило ничего: просто видеть новые места, новых людей, новые вещи; разговаривать с людьми и вещами об их жизни, узнавать все больше и больше. Может, даже помочь, если представится такая возможность.