За гранью снов

— Да? — Ее интонация почти не изменилась, будто это был и не вопрос вовсе.

— Ты совсем другая, но отлично выглядишь, — сказал Эдмунд, дотронувшись до ее щеки. — Как у тебя дела?

Она некоторое время помолчала, переводя взгляд с Мэтт на Эдмунда и обратно. Потом сказала:

— Есть хочется. Как насчет сходить поужинать?

— Э-э, — промычал Эдмунд.

— У нас кончились деньги, — сказала Мэтт. — Привет, меня зовут Мэтт. Сокращенное от Матильды. У нас есть продукты в машине, но нельзя съедать все сразу.

— Ух ты, — удивилась Дейдра. — Волшебники обанкротились? Если бы я владела магией, я бы в первую очередь выяснила, как сделать так, чтобы деньги никогда не заканчивались. О-хо-хо. — Она прикусила губу. Потом улыбнулась Эдмунду, но через секунду ее улыбка погасла. Обойдя его, она протянула руку Мэтт. — Привет, Мэтт. Приятно познакомиться. Ты знаешь про Эдмунда?

Мэтт улыбнулась:

— Конечно.

— Хорошо. Я обычно не делаю таких дурацких ошибок. Наверное, я просто удивлена. Я могла бы пригласить вас на ужин. Ребята, вы любите барбекью?

— Я люблю, — ответила Мэтт. — Здесь готовят барбекью тофу или что-то в этом роде?

— М-м-м, думаю, нет. Это не такой город. — Дейдра взглянула на Эдмунда. — Вегетарианцы, да? Тогда это труднее. Я уверена, что они жарят бобы на сале, да и булочки подают с говяжьим бульоном и в жире.

— Но, может быть, с капустным салатом все будет нормально. Я что-нибудь найду, — с улыбкой ответил Эдмунд.

Дейдра взяла свой кошелек, проверила животных, убрала в шкаф свой халат, переодевшись в коричневую куртку, и заперла клинику. В прохладных сумерках они добрели обратно до Серебряной улицы, как называлось шоссе на том участке, где оно проходило через городок. Через два квартала они подошли к «Пустынному Бар-бе-Кью».

— Привет, док, — поздоровалась хозяйка, полная женщина средних лет с начавшей пробиваться сединой.

— Привет, Арлин, — ответила Дейдра.

Мэтт принюхалась. Ей нравились запахи: жареное мясо, дым, специи, сладковатый аромат барбекью и дух свежеиспеченного хлеба. Она огляделась. Ресторанчик пользовался популярностью. За столиками, покрытыми белыми скатертями, сидело довольно много шумного народа. Столы, скатерти и салфетки были заляпаны каплями жира. На белых стенах были развешаны фотографии пикников с барбекью в различных уголках Соединенных Штатов.

Арлин спросила:

— Вам столик на троих? А кто ваши друзья?

— Это Эдмунд и Мэтт, — представила их Дейдра.

— Привет, ребята. Добро пожаловать в «Пустынный Бар-бе-Кью». — Она пожала им руки и дала меню, обернутое полиэтиленом. — Вон там отличный столик. Оттуда хорошо видно улицу.

— Замечательно, — сказала Дейдра. — Спасибо, Арлин.

— Рита сейчас подойдет, чтобы принять у вас заказ на напитки. — С этими словами хозяйка уплыла, а Дейдра, Эдмунд и Мэтт уселись за столик у самого окна.

— Тут в меню написано «Специальное блюдо „Убей дорогу“». Это что, серьезно? — спросил Эдмунд.

Дейдра заглянула в меню.

— Да. Но я никогда его не заказывала, духу не хватало. Вдруг это и правда так?

Мэтт посмотрела, сколько это стоит. Блюдо оказалось самым дорогим в меню. Она выбрала говядину по-техасски.

— Будете что-нибудь пить? — спросила у них семнадцатилетняя официантка с жвачкой во рту и залакированными вихрами черных, как смоль, волос. Глаза были обведены черной тушью. Выглядело это, будто ее украсили двумя огромными фингалами. На ней была традиционная форма официантки: белое платье с красным передником, но платье было куда короче, чем у остальных официанток.

— Молоко, — заказал Эдмунд.

— Воду, — попросила Мэтт.

Дейдра отложила меню.

— Диетическую колу. Рита, как дела у Фифи?

Рита перестала жевать и улыбнулась:

— Очень хорошо, док. Я сейчас принесу ваш заказ.

На некоторое время за столиком воцарилась тишина, так как все изучали меню. Потом все разом подняли головы.

— Ди, — сказал Эдмунд.

— Эд, — сказала Дейдра.

— Ты первая.

— Где ты был? Чем занимался? Куда и почему ты так быстро уехал тогда? — Первые два вопроса были заданы обычным тоном, как при светской беседе, но в третьем прозвучала грусть и скорбь.

Эдмунд отложил меню и дотронулся до ее руки, потом отдернул свою руку.

— Я совершил нечто настолько ужасное, что не знал, как мне дальше с этим жить. Поэтому я сбежал и стал совсем другим.

Дейдра нахмурилась, и ее брови сошлись на переносице.

— Что такого плохого ты мог сделать? Это на тебя не похоже.

— Я наложил проклятье на отца Сьюзен.

Дейдра откинулась на спинку стула. Она смотрела в окно, как сгущались сумерки, и нервно сжимала руки.