За гранью тьмы (СИ)

Несмело тянет меня вниз, к себе. Глядит прямо в глаза, а рука сжимается все крепче, уверенней.

— Я не боюсь… — голос ее изменяется, Тео замолкает, тянет за рукав сильнее, и я, лишенный воли, присаживаюсь на край кровати. Матрас кажется мягким, бесшумно проседая под моим весом; тихо шуршит плащ, расстилаясь по постели.

Все пугающе ненормально. Происходящее перешагнуло все границы, разрушило барьеры, рассыпав вечные стены пылью.

Невозможно сопротивляться притяжению больного воображения. Не верю своим глазам, своим ощущениям, отталкиваю истину, принимая ее за ложь. Обманываю себя сам, потому что Тео реальна, потому что слова ее только отзвучали в ночной тиши. Потому что прикосновение ее чувствуется ожогом даже сквозь ткань черного плаща.

Тонкой иглой входит под кожу необъяснимая, усиливающаяся тревога. Я здесь не без причины, знаю. Не для того, чтобы предаваться пустым размышлениям, разбираясь в веренице человеческих чувств.

Смущает что-то. Цепляет болезненно, заставляя сосредоточиться, вглядеться.

Тео трясет крупной дрожью, глаза тускло мерцают влагой. На впалых щеках, кажется, видна тень нездорового румянца. Плотно сжатые губы обкусаны до крови, и я вдруг осознаю, насколько она близка к краю.

Раздвигаю покровы, заглядывая в самую суть. События перемешиваются, сгущаются пролитой на полу краской. Наполненные кошмаром сны мучают Тео почти каждую ночь, немыслимо изводят, лишают сил. Черные тени скользят в глубинах сознания шестнадцатилетней девушки, с каждым прожитым днем все сильнее занимая рассудок.

Нарастают снежным комом, день за днем, два долгих года, что я пропустил, едва заметив их течение.

Поначалу сны не оставляли и следа, исчезая в памяти с рассветом, но со временем, обретая силу, они становились все более пугающими, неотличимо похожие на реальность. Тео стала слишком долго спать, а пробуждаясь, столь же долго не могла прийти в себя, рассказывая отцу жуткие и похожие на бред ночные видения.

Отец не предавал им значения до тех пор, пока не проснулся глубокой ночью от душераздирающего крика. Наблюдаю его испуганное лицо, склонившееся над исступленно мечущейся на кровати дочерью. В глазах застыл немой страх и слепая беспомощность.

Смотрю глубже, пролистывая события, и вижу белый пластиковый тубус с таблетками, заброшенный в ящик письменного стола. Должные лишить кошмаров, они только усугубили ситуацию — вынырнуть из мучительного сна становилось едва возможно.

Проблемы в школе и с единственным другом, не понимающим происходящих изменений в Тео, тянутся следом за наполненными безумием ночами.

Безысходность, отчаяние и страх гложут ее сердце, истачивают, проедая дыры.

Одинокая девчонка, оставшаяся один на один с поглощающей ее тьмой.

Злость раскаленной лавой заливает. Жар прокатывается по телу огромными волнами. Пальцы сжимаются в кулаки, стискиваю челюсти и едва сдерживаюсь, чтобы не зарычать подобно дикому зверю.

Тео почти по-детски льнет ко мне, несмело приближаясь, доверчивая и отчаявшаяся. Ерзает по смятой постели, не отпуская моей руки. Заглядывает прямо в глаза и шепчет сипло:

— Я не могу так… — голос еле различим, глаза лихорадочно сверкают, — с тех пор, как… Я не могу больше…

Замолкает, а когда продолжает говорить, слышу мольбу в тихом голосе:

— Помоги…

Это… удивляет.

Ее чувства, интуиция и отчаянное бесстрашие. Она просит помощи у того, кто обрек ее на муки.

Смотрю на Тео долгим взглядом, а боль гложет и мучает, не менее сильная, чем с трудом контролируемая злость на самого себя. Я оставил ее одну, после того, как затащил во тьму. Затянул в свой мир, не в силах справиться с границей двух чуждых друг другу реальностей.

Целиком и полностью моя вина.

Тьма коснулась Тео, оставила свой отпечаток и почти поглотила, сожрав и перемолов стальными челюстями. Почти…

Меня пробуждают звуки вспыхнувшей в сознании музыки. Отзвуки и аккорды с быстротой сверкнувшей молнии поглощают собой все пространство, завораживающими волнами устремляясь в самое небо. Неизъяснимая красота мелодии окружает сразу со всех сторон, ломает окончательно давно пошатнувшееся равновесие.

Моргаю, слушая непостижимо звучащую в ушах музыку. Скрипка.

Светлая как солнце, мелодия льется песней, переливается и искрится, заполняя тело протяжным полным звуком.

Изумленно распахиваю глаза, вижу как наяву длинные пальцы, держащие смычок.

Мои пальцы.

Движение локтем — нажимаю на смычок, и струны подчиняются, разливая вокруг вибрирующую мелодию. Кисть легка и послушна, звук льется водопадом. Момент триумфа близок. Мелодия парит вокруг, и игра достигает своего пика, эпицентром урагана захватывая.

Солнце слепит.

Снова инстинкт ведет меня, потому что не нахожу объяснения своим действиям. Не задумываюсь даже, позволяя тому, что живет внутри, вести по неизведанному пути.

Отвожу руку в сторону, освобождаясь от пальцев Тео на запястье. Не даю ей и слова произнести, как касаюсь ладонями бледного лица, медленно приближаясь. Тео трясет, она почти скулит, сжимая обкусанные губы.

Не боится меня? Глупая ложь, самообман, который плохо скрывает поглощающий ее страх.