За гранью тьмы (СИ)

Не отрывая взгляда, ловлю каждую эмоцию на ее лице, вглядываюсь, стараясь заглянуть глубже, желая впитать всю боль, что заполняет сидящую передо мной молодую женщину. Я могу узнать все ее страхи и надежды, все невысказанные вопросы и догадки, которые она боится озвучить. Могу, но останавливаю себя.

Желаю помочь Тео, развеять дымку, что воспаляет ее разум, но не осмеливаюсь, боясь навредить еще сильнее.

Молчу и просто смотрю в поблекшие карие глаза.

Тео разворачивается, ставит вторую ногу на серый, в комьях пыли пол, садясь боком на водительском сидении. Поглаживает пальцами по моему плечу, трогает ткань плаща, не в силах убрать руку.

Не может, потому что так я кажусь ей совершенно реальным, сотканным из плоти и крови. Прикасаясь ко мне и ощущая под пальцами живое тепло, Тео обретает почву под ногами. Сдвигаю брови, улавливая что-то еще, незнакомое мне, похожее на искру в самой глубине.

Вижу лишь мельком, украдкой, и тут же захлопываю дверь, не желая вновь быть незваным гостем.

— Знаешь, когда Джуно умер, я пыталась его оживить. Ведь если ты лишь плод моего воображения, то все, что ты… творишь, получается, я делаю сама.

Тео смущается произнесенным словам, жмурится, поправляет оправу очков, сглатывает и продолжает:

— Звучит ужасно глупо, правда? Но я не смогла найти другое объяснение. И… не было никакой Косы, которую я помню. Ничего не было. Он просто остался мертвым старым псом, понимаешь? — худые пальцы с силой стискивают ткань плаща на моем плече. — Если ты однажды оживил его, если ты вообще реален… почему ты не пришел? Не помог ему снова?

Тео замолкает и смотрит на меня, глаза в глаза, не моргая и едва дыша. Ждет ответа с трепетом, а сердце ее стучит громким барабаном. Слышу удары, ощущаю их всем телом, вибрацией по коже.

— Это нарушает… — ищу нужное слово в памяти, перебираю и нахожу наиболее верное, — правила.

— Какие еще правила? Если ты на самом деле живой, во что я, конечно, не верю, — Тео вновь смеется, но смех ее невеселый, а вымученный скорее, — то… ты — Смерть? Ее слуга? Жнец?

Выдыхает, откидывается назад, шаркая подошвой кроссовки по полу. Испытываю сожаление, когда ее пальцы оставляют меня.

— Может быть, Бог Смерти? — Тео качает головой, посмеиваясь над своими догадками. — Или вообще, ты демон, который…

Не даю договорить мысль, перебивая ее.

— Тео, все не так просто, — пульс стремительно взлетает, не подчиняясь моей воле. Дергаю уголком рта, изумившись предательством тела, но сохраняю на лице ровное выражение. — Не задавай вопросов, я уже говорил тебе.

Она смахивает со лба прядь волос, кратко и хрипло смеется. Карие глаза наполняются серым туманом, не скрывшимся от меня за стеклами очков.

— Хорошо — не Смерть, тогда кто? Как тебя зовут? Почему ты никогда не отвечаешь мне? Имя же у тебя должно быть?

Улыбаюсь.

Улыбаюсь так, что скулы почти сводит. Прилепляя на лицо пустую, лживую, давшуюся с невероятным трудом улыбку, смотрю на Тео, и снова молчу.

* * *

Тео задает мне одни и те же вопросы, раз за разом, не находя для этого повода, не спрашивая позволения. Она ищет в глубинах своей памяти зацепки, образы: то, что помогло бы обрести нужное знание.

Иногда Тео видит сны, пугающие и вносящие беспокойство в не обретшую смирение душу.

Она видит яркую звезду, одиноко сверкающую на темном небосводе, слышит голоса, зовущие в ночи. Алый серп убывающей луны, зловещий, наполняющий сердце трепетом, мерцает сквозь дымку. Туман, сотканный из удушающих испарений, постепенно заволакивает черное, не имеющее края небо.

Голоса зовут со всех сторон, путают сознание, доносясь и справа, и слева, и вдруг слышатся над головой, и тут же касаются едва заметным дуновением у самого уха.

Тео кричит, машет руками, тщетно пытаясь разогнать тьму, что заполняет ее сон. А потом, неизменно, перетекая из видения в видение, издалека слышится зудящий, усиливающийся, неприятный звук, словно неисчислимый рой мух обитает где-то рядом, в повисшей вокруг темноте.

И запах. Липкий и тошнотворный, он вдруг проникает в ноздри, появляясь ниоткуда, опутывая сладковатым тлетворным ароматом разложения.

Тео кричит и будит себя собственным криком.

Голоса затихают, беспросветный мрак рассеивается, а Тео просыпается в пропитанной потом футболке.

Наблюдаю ее сны, оставаясь в стороне, находясь рядом, незамеченный и неузнанный, сливаясь с чернотой.

В моих силах помочь ей, избавить от изматывающих видений. Но я медлю, пропуская день за днем, ночь за ночью, оттягиваю миг расставания.

Потому что я не хочу уходить.

Но тьма, что следует за мной по пятам, подобна тени, не исчезающей в полдень. Стоит лишь заглянуть глубже, в самую бездну, и я вижу будущее Тео, разглядев в тенях чужое прошлое.

— Ты видишь их? Видишь? — шепчет мой Ангел, обхватывая руками узкие плечи. Ногти обломаны, а, возможно, содраны о каменные стены. На кончиках пальцев — засохшая кровь.

Лицо ее, исхудавшее и потерявшее краски, по-прежнему прекрасно. Белокурые локоны спутались, потеряли свой блеск, прилипли к мокрым от пота лбу и шее.