За гранью тьмы (СИ)

Я прикрыл веки, а когда открыл их, то оказался уже не тем, кем был раньше. Надо мной тяготело воспоминание, видение позабытого прошлого, а пальцы Тео, сжатые в ладони, казались покрытыми льдом.

С неохотой возвращаюсь к довлеющему над головой настоящему. Мне не нужно слышать слова Тео, просьбы или даже приказы, чтобы понимать ее желания. Больше не нужно.

То, что зародилось между нами, сильнее устоявшихся порядков этого мира. Оно нарушает естественный ход времени, разрывает существующие издревле связи.

Вероятно, Тео тоже понимает, что мир совсем не таков, каким люди привыкли его видеть.

Скользит по губам легкая улыбка.

— …ты все извратила, понимаешь? Твой отец, наконец, перестал пить, а ты рассказываешь мне о каких-то… — Гейл морщится, а потом будто сплевывает слово, — …демонах. Послушай себя. Просто послушай, какую чушь ты несешь.

— Не о демонах, — коротко, без единого промедления отвечает Тео, — он один.

Ее упрямство раздражает Гейла, выводит из себя, но что-то, что он чувствует к своей подруге, что-то необъяснимое, призрачное, давнее, теплое, не дает уйти.

Медленно поднимаюсь; слышу звук, с которым металлические ножки отодвигаемого стула скользят по плиточному полу. Распахиваю веки, вижу, как Тео оборачивается на скрежещущий звук, как невысказанный вопрос чуть не срывается с обкусанных губ.

Она желает доказать Гейлу свою правоту, и я не могу обвинять ее в этом. Это ее желание, и я принимаю его как должное.

Времени почти не осталось. Так мало сказано, и так мало сделано. Ничтожно мало.

Поэтому я не смею отказать Тео в ее невысказанной просьбе, которую ощущаю глубоко внутри себя.

Вскидываю руку вверх, в светлое, знойное небо. Первый, еще слабый порыв налетевшего ветра колышет полы плаща, играет в волосах.

Пальцы касаются ветра, тянут невидимые нити, сжимаются в кулак, подчиняя себе вольную стихию.

От сильнейших эмоций, которые ведут меня теперь, во мне что-то изменилось. Я больше не ищу Путь, не стараюсь соблюсти древние законы. Я живу мгновением настоящего, следуя воле Тео. Иногда почти неосознанной.

— Что за?.. — крутит головой Гейл, когда усиливающийся ветер начинает хлопать натянутым тентом. Удивленные голоса окружают Тео, люди оглядываются и плотнее запахивают легкую одежду, на лицах их читается сомнение, словно они не верят собственным глазами. Ветер несет с собой прохладу, становясь сильнее, обжигает лицо непривычным осенним холодом.

Сильнейшим порывом переворачивает столик, катит его по полу, увлекая куда-то вместе со стульями.

Изумление на лицах вокруг сменяется страхом, люди спешно покидают ненадежное укрытие, убегают в обманчиво-спасительную надежность ближайших зданий.

Кривая улыбка застывает на лице. Медленно опускаю руку, ощущая, как ветер треплет волосы, как бьют по ногам полы плаща.

Я стал сильнее. Забирая жизнь девушки, я пробуждаю себя, превращая в того, кем был когда-то, в того, кто сумел создать Скрипку.

Это знание даже эхом не откликается внутри — теперь мне ничто не может причинить боль — я могу чувствовать только чужую, боль Тео, и только она имеет значение.

— Идем, — пытаясь перекричать вой ветра, Гейл вскакивает со стула, хватает замершую Тео за предплечье. — Скорее.

Она молчит, не сводя с меня горящего взгляда. Поднимается со стула, делает неуверенный шаг навстречу. Ветер треплет ее длинные волосы, рвет футболку, парусом вздувая на спине.

Ураган набирает силу, вихрями обрушиваясь на широкую улицу. Кричат люди, слепо и беспомощно мечатся, обуреваемые паникой перед самой природой; скрипят гнущиеся металлические столбы, хлопает ставнями распахнутое где-то окно и разбивается, осколками усыпая асфальт.

— Все это… — шепчет одними губами Тео, слишком тихо, чтобы я мог слышать, но я понимаю каждое слово, — ненастоящее. Весь этот мир…

— Тео, — умоляюще произносит Гейл, прикрывая глаза ладонью, щурясь от сильного ветра. — Пожалуйста, нужно в укрытие.

— Нет, — она отдергивает руку и идет ко мне, позабыв про брошенный на столике телефон и бутылку воды.

Звон битого стекла и надрывный визг сигнализаций забивает уши, смешиваясь с криками ошеломленных людей. Они носятся, слепо закрывая лица руками, в поисках спасения, натыкаются на перевернутую мебель, мигающие автомобили, пытаясь скрыться от так внезапно разбушевавшейся стихии.

Тео смотрит только на меня, не замечая, как переворачиваются за ее спиной столики, летит на покрытый плиткой пол забытый смартфон.

— Куда ты? Господи, Тео, это опасно. Тео, — кричит Гейл ей в спину, но не сдвигается с места. Лицо его превратилось в белую маску, растеряв все краски. — Тео.

Ветер уносит его слова, рвет их в клочья. Гейл машет рукой и неуверенно, не желая бросать подругу, постоянно оглядываясь, бежит к дверям кафе.

Тео подходит ко мне, останавливаясь в полушаге. Смотрит снизу вверх, ищет глазами мой взгляд и, наконец, находит.