За гранью возможного

— Портрет Сталина. — Он вновь улыбнулся. — Как живой! А тут Указ о присвоении звания Героя Советского Союза гвардии лейтенанту Красной Армии… — Стал читать. Его большие карие глаза влажно заблестели. — Вот спасибо! Оставьте мне эту газету, покажу товарищам…

— Конечно же дам, я ведь ее вам принес. И даже не одну. Вот, здесь за целую неделю… — улыбнулся Шевчук.

Но это было в прошлый раз, и Шевчук просто не знал, как и с чем пойдет на следующую встречу. Своими сомнениями он поделился с Рабцевичем. Однако волнения оказались напрасными — Москва слово сдержала.

Магнитные мины передали Крыловичу и от Шевчука, и от Павла Воложина. И наступили для него мучительные дни: без мин тяжело, а с минами еще тяжелее. Станция почти всегда была забита эшелонами, но Крыловича сдерживал приказ Рабцевича: мины ставить только на транзитные поезда. Летели дни, а с транзитными получалась прямо игра — стоило Крыловичу уйти с путей, как там появлялся нужный состав. Сразу же вернуться он не мог — это вызвало бы у охраны подозрение. Дожидаться на путях нового состава — еще опаснее. И он терзался от мыслей, что в отряде его бездействие могут истолковать по-своему: прежде настойчиво требовал взрывчатку, а когда дали — тянет.

Тогда Крылович решил приучить фашистов к необходимости своего присутствия на путях. Умышленно стал портить электропроводку, оборудование — там провод поставит другого сечения, «жучок», там исправный прибор на неисправный заменит, «посадит» мотор. А начальству постоянно говорил: мол, электрооборудование в парке поставлено в незапамятные времена, чем постоянно латать, его лучше заменить на новое.

…День 31 июля сорок третьего года выдался на редкость беспокойным. Через Осиповичи шли и шли составы. Крылович издергался, а поставить мину так и не смог. Тогда перед уходом домой он оголил провод входного светофора. Давно собирался дождь, и Крылович подумал, что, если ливень разразится, светофор непременно закоротит.

Пришел домой, наработался по хозяйству, устал, а дождя все не было. Не заметил, как сморил сон.

Проснулся от настойчивого стука в дверь.

Домашние всполошились: «Кто бы это?..»

На всякий случай Крылович достал из-под кровати топор.

Оказалось — охранник. Станционное начальство требовало Крыловича к себе. Пока шел — извелся: «По работе вызвать меня вроде бы не должны — в депо и на станции есть дежурный электрик, значит…»

В темном переулке хотел броситься на охранника: задушить — и дело с концом. Но что-то удержало его, и не напрасно. Выяснилось — из строя вышел светофор, а дежурный электрик внезапно заболел.

Крылович побежал за инструментом. Вернувшись в диспетчерскую, охранника уже не застал. Дежуривший на станции старый немец приказал:

— Полицай потом будет прийти, идти один делать ремонт.

Крылович бросился к тайнику, прихватил мины.

Над станцией стояла темень, крепко пахло мокрым шлаком. А кругом ни души. Впереди тяжело запыхтел паровоз. Из глубины выбился слабый луч прожектора, блеснули рельсы, замелькали черные силуэты цистерн. «Вот то, что нужно!» Крылович достал из-за пазухи мину, выдернул чеку. «Все! Механизм должен сработать через три часа, поезд к этому времени уйдет далеко…»

Крылович протянул руку к цистерне и разжал пальцы. Мина прилипла к металлу. «Вот и все!» Он смотрел, как исчезает в темноте поезд. Но вдруг, звякнув буферами, состав затормозил. «Новость…» Было похоже, что останется здесь на ночь, Крылович уже хотел бежать к вагонам, чтобы отыскать злосчастную мину, как услышал властное:

— Хальт! — Перед ним выросли два солдата с автоматами.

«Неужели видели?» — застучало в висках.

Солдаты встали с разных сторон. Крыловичу сделалось жарко. «Будут обыскивать?..»

— Документы!

Федор через силу улыбнулся, показал пропуск, объяснил, куда и зачем идет. Луч карманного фонаря ослепил его, задержался на пропуске.

— Хорошо, — наконец сказал солдат.

Со светофором, чтобы не навлечь подозрение, решил повозиться. Не торопясь, заизолировал провод, переменил лампу и только тогда пошел обратно.

Где-то впереди метался в темноте тусклый зайчик переносного фонаря, звонко постукивали молоточки обходчиков вагонов, позвякивал металл.

«Готовят к отправлению…» — понял Крылович и пошел на удаляющийся свет. Перед ним оказался прежний состав с горючим. Вторую мину, для верности, он поставил на цистерну, недалеко от хвоста поезда.

Крылович поспешил к станции, доложил начальству о том, что было со светофором. Думал, отпустят домой, но дежурный, подслеповато щурясь, посмотрел на часы и усмехнулся.

— Спешить дома не сто-о-ит, скоро работа приходит… — и приказал в соседней с диспетчерской комнате заменить электропроводку.

Хочешь не хочешь, а надо подчиняться. Крылович взялся за работу. Но чем ближе время взрыва, тем беспокойнее на душе.

С путей послышался долгожданный гудок. Крылович распахнул окно. Так и есть! Маневровый локомотив затаскивал в тупик злосчастный состав.

Не зная, как поступить, Крылович вернулся к проводке. Все валилось из рук. Опять глянул в темноту. Маневровый тянул новый состав.