За гранью возможного

Работа началась. Манометры на экране мониторов заблестели цифрами, секундомеры отсчитывали быстро текущее время, сигнальные лампочки показывали состояние приборов измерения параметров в рабочем оборудовании. Первое повышение, второе, всё в норме. Вдруг на реакторе давлением срывает небольшой механический манометр. Вот так иногда всё хорошее заканчивается в связи с бракованным оборудованием. Из отверстия сорванного прибора резанул пар. Горячая вода в реакторе мгновенно вскипала и вырывалась наружу горячей паровой струёй, разбрасывая его в том числе в сторону соседнего оборудования. Явно возникла ситуация с возможностью привести всю эту электронику в негодность. Михаил машинально рванул в реакторный зал, за ним побежали ещё двое, главный конструктор отдела Смирнов и механик Гришка Соколов. Остальные так и застыли от неожиданности. Михаил подбежал к реактору, который кипел, словно взбесившийся паровоз, на ходу решая, что здесь можно предпринять. Технологическую схему он знал лучше остальных и только ему можно было без посторонних советов решить, что конкретно можно предпринять в первую очередь. Троица оказалась в очень опасном положении, железо взбесилось, словно дикое животное и чем это могло закончится, знал только Михаил. Реактор мог просто не выдержать вибрации или повышенного давления, а потом банально взорваться. Это был именно тот самый зверь, о котором его предупреждал когда-то бывший начальник Пал Палыч. Он и ужалить может и сожрать. Вот тот самый момент, когда решалось либо реактор его сожрёт, либо Михаил усмирит зверя. Мишка переместился к клапанам аварийного сброса и после их срабатывания следом остановил подачу в реактор воды под давлением. Но пар не прекращал вырываться из сорванного прибора. От звенящей реактивной струи, а так же от грохота всё вокруг буквально тряслось. Срочно нужно было отвести эту горячую струю от электронного оборудования рядом с реактором. Нужно было спасти тонкую электронику, которая занимается снятием всех параметров во время работы аппарата. Если пар не отвести, то вся эта дорогая аппаратура выйдет из строя, а многое просто расплавится. Михаил схватил со стенда напротив разводной ключ и, приладив его к основанию манометра, стал проворачивать его резьбу для того, чтобы горячая паровая масса повернулась от шкафов с аппаратурой в безопасную сторону. Ключ был коротким и паром с брызгами кипятка обдавало руки. Тут к Мишке подскочил механик Гришка, накрыв своей курткой его раскрасневшиеся руки. Технолог Смирнов находился рядом, ничего не предпринимая, но будучи в готовности ко всему. Когда троица вышла из реакторного зала, выяснилось, что Мишка серьёзно обварился. Аварийная ситуация была ликвидирована, но Михаилу срочно понадобилась медицинская помощь. Чрезвычайная ситуация тут же докатилась до руководства и в лабораторию пришёл сам Земсков. Когда выяснилась причина и то, что в аварии нет вины персонала, он распорядился снять все до одного манометра и испытать их самостоятельно на стендах, не доверяя паспортам годности. А Мишка вместо «зала славы» угодил в больницу. И не было бы счастья, да…

– Инга привет. Ты как здесь?

– Как, как? На трамвае. Вот ты как здесь оказался?

– Я… я точно не на трамвае.

С этого дня наша пара больше не разлучалась. Мишка быстро выздоравливал, испытания завершились без его участия. А он после выхода на работу уже сам приступил к воплощению своих идей.

– Инга, не стоит мне собирать много вещей. Я ненадолго еду. Там геодезисты новые координаты над вулканом привязывают. Самому хочется на месте всё уточнить. Это примерно день другой и я вернусь. Одно жаль, Антону обещал в зоопарк его сводить в эти выходные, но ты ему объясни, что сходим на каникулах. А ещё скажи ему, что полетим с ним в Анапу, там новый дельфинарий открывается, посмотрим их представление.

– Мишенька, ты его окончательно разбаловал. Он так и учиться совсем перестанет. И то для него и это… Лучше бы в музыкалку сходил. Что-то на него Екатерина Андреевна жаловаться стала. Пьесу он так и не выучил. Это что, от твоих поездок расслабился? Ты уж его в чувства приведи.

– Ладно, музыкальная школа за мной. А он на соревнованиях почти всю неделю пробыл, вот и не успел. Но мы тебе обещаем, что всё исправим.

– Ладно. Собирайся, командировочный. Ты рейсовым полетишь или ваш борт будет.

– Нашим, конечно. Просто так быстрее обойдётся, а к месту вертушку заказали. Эта платформа у нас уже пятьдесят седьмая будет. Рассчитываем, на шести десятках остановиться. Шламов по всему миру становится всё меньше. Мы некоторые идеи внедрили прямо на скважинах и это, представляешь, сработало.

– Ты со своими шламами скоро и спать ложиться будешь.

– Спать я с ними не буду, а вот, насколько мне известно, ни одной птицы в этих лужах больше не тонет. Можешь себе представить ни одной!