За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

состав преступления дает основание предполагать, что при передаче дела в суд лицо будет приговорено к смертной казни или пожизненной каторге;

лицо было связано с другими видами оперативной деятельности или же если его существование весьма невыгодно для армии и государства в связи с причастностью к важным секретным вопросам…»

В документе специально подчеркивалось, что последние две категории лиц, которых надлежало передавать в отряд Исии, являются «идейными преступниками», и разъяснялось, что идейные преступники — это «преступники, связанные с национальными и коммунистическими движениями».

В дополнении к документу от 26 января 1938 года, который был «усовершенствован» 12 марта 1943 года начальником отдела полицейской службы штаба Квантунской армии, указывалось: «…Начальники жандармских отделов при определении того, как поступить, исходя из перечисленных выше норм, с тем или иным лицом, должны тщательно учесть с точки зрения внутренней обстановки в Маньчжоу-го, как это отразится на государственной политике, на обществе, на общественной морали, и, взвесив все это, с полной решимостью могут ходатайствовать перед начальником жандармерии о применении «особой отправки» («Токуй-Ацакаи»).

Новый документ об «особых отправках» был согласован с Исии и некоторыми другими ответственными сотрудниками штаба Квантунской армии и приказом № 120 был введен в действие.

Агент Урсулы Кучински бесстрашный китайский товарищ Фен Лак был арестован жандармами в Мукдене в 1938 году. Его деятельность могла быть объявлена вне закона в соответствии с любой из восьми перечисленных категорий лиц, подлежащих уничтожению. Не исключено, что он попал в категорию «особых отправок».

В случае ареста Урсула («Соня») и ее дети также оказались бы среди подопытных в отряде № 731. Центр, отозвав «Соню» из специальной командировки, спас ее от неминуемой страшной смерти.

Формально отряд >42 731 имел название «Управление водоснабжения и профилактики Квантунской армии» и должен был заниматься вопросами, связанными с очисткой воды и снабжением водой частей Квантунской армии, а также борьбой с эпидемическими заболеваниями.

Видимо, командующий Квантунской армии придавал отряду Исии постоянное серьезное внимание и поэтому добивался увеличения штата сотрудников этого отряда и количества средств, отпускаемых на секретные эксперименты, направленные на создание бактериологического оружия.

Исследовательская, экспериментальная и производственная деятельность отряда № 731 проводилась в базовом военном городке в районе станции Пинфань, которая располагалась в 30 километрах к югу от Харбина. Строительные работы в этом закрытом районе велись интенсивные, но сведения о бактериологической лаборатории поступали к сотрудникам резидентуры военной разведки скупые. Их, как правило, передавал агент, китаец, который тоже принимал участие в строительстве военного городка. Поступали сведения и от агентов Разведуправления, которые действовали в жандармерии и штабе Квантунской армии. Связь с источником, который передавал сведения «Абраму» в 1934–1935 годах, была восстановлена, и он продолжал активно действовать, получая за свои услуги соответствующие гонорары.

Строительство бактериологического центра, оборудование для экспериментов, система охраны и создание полигона в районе станции Аньда, который тоже был закрыт для непосвященных и посторонних, были полностью завершены к началу 1940 года. Командование Квантунской армии торопилось. В Европе уже полным ходом шла война. Японские генералы готовились к своим будущим победам. Они глубоко были убеждены в том, что бактериологическое оружие с оперативно-стратегической точки зрения является эффективным средством проведения наступательных операций. Поэтому японские генералы средств на «проект Исии» не жалели.

После переезда в Пинфань основных секретных отделов в Харбине остались подразделения, которые реально занимались лечебной и противоэпидемической деятельностью. Однако получилась неувязка — «крыша», под которой действовал отряд, оказалась в городе, а его основные подразделения, связанные с подготовкой бактериологического оружия, разместились в районе станции Пинфань, куда и направлялись часто жандармские фургоны с «особыми отправками».

Организационно в состав отряда входили несколько секретных научно-исследовательских и экспериментальных отделов, общий отдел, тюрьма, в которой содержались лица, попавшие под категорию «особых отправок». Здание тюрьмы располагалось внутри территории отряда. В ее камерах в условиях строгой секретности содержались подопытные, которые именовались сотрудники отряда «бревнами»[267].