За грибным царем. Рассказы и повесть

А в городе слишком много домов, куда ни солнце, ни небо не заглядывают. Потом - тесные переулки, подземные переходы, подвалы, подъезды, подворотни… Много мест, в которых время само по себе и может своевольничать как захочет.

А в деревне? Сколько всего переделано (в том числе выяснено точно - шпонка ворону не берет), а солнце встало на макушке неба - и все обед да обед…

…После обеда Минтин с Витьком повели компанию в лес на свой - Минтин щегольнул городским словцом - «фирменный» малинник.

Они шли по лесу, зажатому между холмами. Часто приходилось нагибаться под согнутыми дугой стволами черемух. То далеко, то совсем рядом журчала петлястая речка Ольшанка, а Минтин все обещал, что вот сейчас они к ней выйдут.

А вышли сначала на поляну. Такую веселую! Хоть Вовка и мальчишка, но вот ромашки его поразили. Они росли по ближнему краю поляны широкой молочно-золотистой каймой. И каждая ромашка ну не меньше блюдца!

Вовке захотелось сказать о них что-нибудь особенное, и он сказал:

- У нас такие только на базаре продают!

- Во-от, - гордо отвечал Минтин. - А у нас они - дармовые.

Они перешли молочную речку ромашек, и поляна ясно пошла под уклон. А казалась ровной. А это - трава. Чем поляна ниже, тем трава тянулась выше. И вот уже толстые стебли чемерицы с головой накрывают их мясистыми, как у фикуса, листьями.

- А тут змеи есть? - спросил Вовка.

- Есть, - со вздохом ответил Егорка.

- Сколько хочешь, - подтвердил Минтин. - Покричать надо либо попеть, они и разбегутся. И он закричал странную какую-то песню:

Ва-а калы-хозе денег нет,
Га-рох немо-ло-че-о-ный!

- Хватит уж. Они и так уж давно разбежались, - буркнул Витек. Не любил он, когда кричат.

Олег тоже не любил. Он любил простые и четкие команды и предложения.

- Вперед, старики! - кратко предложил он, и мальчишки пробились сквозь заросли травы к речке.

Она текла под обрывом из красного песчаника, и край, прижатый к обрыву, тоже был у нее красным. А вся она не скрывала выложенного пестрыми голышами дна - такая была прозрачная.

- Какая чистая… В ней, наверно, никто не живет? - спросил Вовка.

- Ага, «никто»! - возразил Егорка.

Он взял голыш со дна и показал его Вовке с обратной стороны. На этой стороне голыш порос буроватой подводной травкой, и в ней ползали какие-то безглавые козявки.

- А это что? - ткнул Вовка в небольшой продолговатый нарост из разноцветных галечек и песчинок.

- Ручейник это, троечник ты противный! Это домик ручейника, - определил Олег.

Минтин предложил расковырять домик, чтобы взглянуть на хозяина, но Вовка не дал. Он быстро опустил голыш в воду.

По узенькой, чуть заметной тропе они вскарабкались на обрыв и очутились на вырубке. Это и был малинник: запах малины, жара и шмелиный гуд, словно звук этой жары… Вовка пожалел, что маловато попил вкусной воды из Ольшанки. Здесь точно скоро захочется пить!

А малина, оказалось, не вся еще подошла. Но наесться можно было. Вовка наедался не так, как Минтин - торопливо, по одной ягодке. Он набирал ягоду в горсть и потом уже запихивал ее в рот.

Когда наелись и повернули назад, Минтин показал им тропу, промятую в траве кем-то большим и тяжелым.

- Это медвежья!

Егорка шепнул Вовке, что Минтин пугает. Это корова прошла. Он дал Вовке потрогать клочок рыжеватой шерсти. Минтин услышал явный Егоркин шепот и горячо заспорил:

- Сам ты корова! Это медведь такой - рыжий. Они у нас разной масти бывают. Вон папка у меня - тот пегого медведя видел!

Олег - пятерочник все-таки по природоведению - аж онемел. А Витек возразил солидно:

- Ну да! Папку твоего до сих пор этим пегим медведем дразнят… Папка у него на колхозного быка Пегаса напоролся, ну и придумал: мол, медведь…

Осмотрев шерсть, он задумался.

- Это не корова… У наших коров шерсть короче и рыжее. И вот… Видите? - Он показал два жестких седых волоса. - Это лось прошел.

- Хоть и лось, - примирился Минтин. - Лось не хуже медведя в лесу хозяин.

- Это точно. Так что не очень ори. Выйдет на ор-то да начнет разбираться, - сказал Витек.

Все притихли. А Вовка этому удивился. Он-то считал, что лось добрый такой - вроде коровы. А его вон боятся.

- Ну да, добрый… Особенно осенью. Ка-ак саданет передним копытом - наскрозь грудь прошибает.

…Назад они шли по дороге, пробитой в мелком, молодом лесу, высоко над речкой и ее поймой. Вовка совсем не соображал, куда они идут, но не спрашивал ничего - шел и шел. И, как и Олег, не показал виду, что обрадовался, когда лес запестрел березовыми стволами и кончился. Внизу, под пологим холмом, лежала Ольшанка - редкие разноцветные крыши среди зеленых заплат огородов. И ни души. Даже возле домишки-магазина - никого.

Между ними и деревней был еще старый парк школы-интерната. И они решили зайти туда - «добить» тети Марьин пирог.