За Калинов мост

Старуха стояла на коленях и держала безжизненное тело Маринки на руках. Чистые прозрачные слезы медленно выкатывались из ее ясных желтых глаз и стекали по глубоким бороздам морщин к вискам и подбородку. Белая голова Маринки покоилась на ее локте – так держат грудных младенцев. Босые ножки уже не были розовыми, и Игорь подумал, что ей, должно быть, холодно. Как он забыл надеть на нее сапоги? И тоненькое льняное платье не согреет ее, и румянец больше не коснется ее щек.

Пустота внутри была обложена ватой и не подпускала к себе лишних мыслей, посторонних звуков и постижения зрительных образов. Как будто между тем, что он видел, слышал и думал, встала толстая поролоновая стена, запретившая чувствовать. Все, что в эту стену ударялось, просто впитывалось в нее, но не проходило насквозь. И даже жгучая, всепоглощающая жажда убить колдуна, спасающая от желания немедленно умереть, и та, в конце концов, притупилась и превратилась просто в мысль: найти и убить, чего бы это не стоило. Пусть это не вернет Маринку, пусть его за это ждет тюрьма – все равно. Найти и убить.

Игорь все понимал, ему не нужно было себя обманывать. Маринка мертва, и нет смысла тешить себя надеждой, прижимая ухо к ее груди – в ее груди ничего не бьется. И мертва она потому, что он сам привез ее на смерть. Он сам не сумел сложить два и два, до конца выстроить логическую цепочку, хотя имел для этого все необходимые ее звенья. Убийства в поселке – семена перелет-травы – несуществующий монах – ультрафиолетовая лампочка и сетка. Кому еще было необходимо посылать за перелет-травой обреченных? Только тому, кто обрекал их на смерть. И за это он должен умереть.

Игорь поверил в обман не потому, что оказался чересчур наивным. И не потому, что ему не хватило ума разгадать эту загадку. Просто поверить в него было легче всего. Не надо думать самому, не надо искать других путей, не надо расспрашивать старуху, внушающую трепет, от взгляда которой по спине бегут мурашки. Не надо расмышлять о плохом, можно закрыть глаза и идти туда, куда тебя ведут, как барана на заклание.

Старуха медленно, пошатываясь, поднялась на ноги – от ее ловкости и проворности не осталось и следа.

– Ну что? – она глянула на Игоря сверху вниз, – от глупости ни волки, ни медведи не помогут. Не уберег мою единственную праправнучку…

Она шагнула к своему бочонку, выдолбленному из цельного ствола дерева, с трудом подняла посох, и Маринкина рука соскользнула вниз и коснулась земли бледными согнутыми пальцами.

Игорь не смел спросить, что ему теперь делать. Он лежал на тропинке, связанный по рукам и ногам, закутанный в капроновую сеть и не мог даже поднять головы, чтобы прямо взглянуть старухе в лицо. Он опять не смел ничего у нее спросить!

Старуха уселась в свой бочонок, бережно устроила Маринку на коленях, поправила подол ее платья, обнаживший круглую коленку воскового цвета, и снова пристально посмотрела на Игоря, как будто раздумывала о чем-то.

Игорь разжал зубы, чтобы задать свой жалкий, никчемный вопрос, прекрасно зная, какой заслужил на него ответ. Не много надо мужества, чтобы этот ответ выслушать. Но старуха сжалилась над ним и не стала дожидаться, когда он успеет что-нибудь сказать.

– Захочешь – вернешь, – еле слышно буркнула она себе под нос, и ударила посохом в землю, поднимая вокруг себя ветер.

Опавшие листья и сухие еловые иглы взметнулись в воздух, закружились, скрывая от Игоря бочонок, старуху и Маринку в простом белом платье с разноцветной вышивкой. Смерч раскрутился огромной спиралью, листья полетели в лицо, залепили глаза; иглы, смешанные с пылью, набились в рот и в нос, а Игорь боялся поверить: правильно ли он понял ее слова? Правильно ли расслышал?

Волох лгал от начала до конца, но и в его словах встречались крупицы правды. Значит, туда все же есть путь? Даже если старуха хочет его обмануть, как утверждал колдун, если ей нужна эта вода из реки Смородины – он принесет ей этой воды. Пусть только покажет ему дорогу. Если есть хотя бы один шанс на миллион – он его использует. У него для этого есть все – и бледный конь, и перелет-трава. И если путь этот лежит через ржавый крюк, свисающий с потолка бани, что ж – за свою глупость надо расплатиться сполна.

Игорь попытался освободиться от веревок, но они только сильней впились в тело – спеленал его герой спецназа профессионально. Он с трудом поднялся на колени, но это тоже не помогло – рядом нет ничего, обо что можно перетереть капрон. Игорь лихорадочно соображал: какие еще можно придумать способы освободиться?

Сивка! Надо вернуться на ту полянку, где они видели кострище и каменный очаг! Во-первых, можно попробовать перетереть веревку о камни, а во-вторых, может быть, волшебный конь сможет чем-нибудь помочь?