За каменной стеной

Марат увел меня на парковку, сунул в свою машину и трепался без остановки. Я слушал и улыбался. Алекс была права. Мне есть чему радоваться здесь.

Почти сразу Марик стал говорить о бизнесе. Ему действительно не хватало меня в офисе. Филиал пока был в разработке без хорошего управленца. Придется заняться кадрами. Я спросил, как дети и Саша, и Марат еще увлеченнее стал рассказывать.

Мы ехали к нему домой, конечно. В родительский особняк. Мне придется пожить там пару дней. Иначе Айза смертельно обидится.

– Марат, ты знал, что я должен доставить Алексию Громову? – спросил я ни к селу ни к городу, устав немного от болтовни про какашки и памперсы.

– Об этом тебя и просил Алан. Разве нет? – уточнил он.

– Конечно. Но мы не знали, что Громов знает. А ты знал?

Марат скривил лицо в лучших традициях кубизма.

– Я не знал точно, что хочет Громов. Отец с ним общался. А что такое?

– Ничего. Просто президент мог сам решить этот вопрос, прилетев в Штаты.

Марат пожал плечами.

– У него со Стернами натянутые отношения. Да и Громов редко что решает по-простому. Ты же знаешь.

– Знаю.

Я кивнул сам себе и повернулся к окну. Был бы наш президент простым, как трусы по полтиннику, я бы не встретился с Алекс в Лос-Анджелесе, мы не улетели бы в Париж, не проехали бы пол-Европы до России, не трахались бы в каждом отеле, не разрисовывали бы экраноплан.

Одно сложное решение одного человека.

Что-то мне подсказывало, оно изменит не только наши с Алекс судьбы. Но пока на всех остальных мне было наплевать. Я снова спросил у Марата про дочку, чтобы не упиваться колючей пустотой, что осталась внутри после расставания с Алексией Стерн.

Глава 22. Терапия

– Когда вернулись сны, Костя?

– Не знаю. Я не помню их.

– Ладно, я уточню.

Татьяна, мой терапевт, сделала пометку в блокноте.

– Провалы в памяти начались в Америке?

– Нет. Не знаю… – я потер глаза. – То есть, иногда я не помню сны, но это ведь не значит, что в этот момент обязательно становлюсь одержимым.

Татьяна нахмурилась.

– Я уже просила вас не маркировать свое состояние такими странными терминами. Одержимость -это из эзотерики, а мы…

– Адепты доказательной медицины, ага. Помню.

– Вот именно. Нам нужно найти триггер и удалить его из вашей жизни.

– Возможно, он удалился сам по себе.

– И что же это было? Усталость? Путешествие? Проблемы с законом?

– Алексия Стерн.

Татьяна вздернула брови, но ничего не сказала, снова стала делать заметки в блокноте и только после того, как отложила ручку, спросила:

– Почему вы так решили?

– Именно она рассказала мне о возвращении флэшбеков. У меня бывало тревожное настроение, пока я жил в Калифорнии, но спорт и режим помогали справиться.

– Когда был первый сон?

– В самолете до Парижа. Я только получил задание, Алексия вела себя ужасно. Я боялся, что она сможет наделать глупостей даже в небе.

– Это был первый день вашего знакомства?

– Нет. Мы познакомились раньше. В Пало-Альто. Я не знал, что она будет моим заданием. Даже имени ее не знал.

– Она вела себя иначе?

– Эм… – я задумался. – Да нет, она была все той же занозой. Просто злилась на меня чуть меньше.

– Из-за чего?

Я улыбнулся, вспоминая.

– Она ворвалась в мой дом и пошла в душ. Я выволок ее оттуда мокрой и голой, приняв за вора.

Таня усмехнулась.

– Да, есть повод для злости. Вы ссорились в тот день?

– Эээ, нет.

– Ее присутствие вызывало тревогу?

– Нет.

Я увидел, что Татьяна готовится задать не самые удобные вопросы. Она очень щепетильно относилась к моим личным переживаниям. Я решил избавить ее от неудобства и сам сказал:

– Мы переспали в тот день.

– Вас тревожил этот факт?

– Какой? – не понял я.

– Случайная связь с незнакомой девушкой.

– Татьян, мужчин такое не очень тревожит. Я скорее обрадовался. Переспать с симпатичной русской девушкой в Калифорнии – адская удача.

– У вас не было снов в тот день?

– Я почти не спал.

– Оу, – Татьяна покраснела.

Иногда она вела себя не очень профессионально. Может привыкла, что я не говорю о сексе.

Я постарался не хмыкать самодовольно, пока она снова что-то писала в блокноте. Вместо этого я вспомнил вечер с видом на горы, раскаленные угли гриля, немного пьяненькую Алекс-Лену и ее рассуждения о любви.

Черт, нет. Мне не было тревожно с ней. Хотя я немного бравировал перед Таней отношением к сексу в день знакомства, но все же понимал, что это может вывести меня из равновесия. Не просто так я боялся заснуть в ту ночь. Но ведь спал немного, и сон был прекрасным. Мне что-то снилось. Хорошее. Не служба и не Настя.

– Алексия похожа на вашу покойную жену? – перебила Татьяна мои сладкие воспоминания.

– Нет.

– Я не говорю о внешности сейчас. Может, характер, особенности поведения, речи?

– Нет, нет и нет, – категорически отмел я все варианты. – Они как вода и пламя. Настя была тихой, нерешительной. Она терпела меня даже с поехавшей кукухой. Алексия не терпела даже неуместного взгляда.

– Вы говорите об Алексии в прошедшем времени, но она жива. Почему?

Я сжал кулаки. Вот ведь проклятье. Я и не заметил. Почему так сказал?

– Почему, Костя? Вы ее похоронили?

– Господь с вами.