За каменным сердцем

– Алиса? – безмолвно прошептали его губы. Он опустился на землю и повернулся ко мне, его лицо перекосило. – Какого дьявола ты здесь делаешь?!!

– Не выпускай его! – настаивала я. – Ты хоть представляешь, что натворишь?

– Алиса! Ты снова что-то сочинила!

– Пожалуйста! – Я вцепилась в его куртку. – Филипп, разве убитая любовь стоит мести? Выпустив джинна, ты поставишь под угрозу весь свет!

Ричман удивлённо вскинул брови и широко улыбнулся:

– Алиса, ты как всегда верна себе. Видишь только то, что лежит на поверхности. Я – ангел. Я не умею мстить… Что ж, считай, что тебе повезло: ни один человек в мире не узнает то, что сейчас увидишь ты. Пожалуйста, когда всё закончится, пожелай, чтобы джинн отправил тебя домой и навсегда пропал в обманных водах.

– Филипп!

Он отошёл от меня и подкинул сосуд в воздух. Поднялся ветер, закружил лампу вокруг своей оси, впечатал меня в скалу. Паря над островом, Ричман снова принялся читать заклинание. Лампа вспыхнула и из её горлышка пошёл дым. Остров задрожал, когда небо заслонило сизое облако, медленно превращающиеся в человеческий силуэт. Появилась голова, в мучительном вопле раскрылся рот. Я зажала руками уши. Из горлышка лампы вытекали последние струйки дыма и джинн, сбегая, рванул в небо, но Ричман сорвал с шеи цепочку и накинул её на лампу. Раздался оглушительный вой, дымок начал возвращаться в лампу, пока джинн не уменьшился до размеров человеческого роста. Потом он снова рванул из лампы, но цепь загорелась, возвращая пленника назад. Так повторилось много раз, пока джинн не сдался.

– Чего ты хочешь? – прогремел он, обращаясь к Ричману. Я смотрела на струящиеся клубы сизого дыма, таящие в себе невиданную силу, на огромные красные глаза и растягивающийся в неестественном оскале рот, и по спине бежали мурашки.

Ричман взял лампу.

– Забери мои грехи, – прохрипел он.

– Грехи? – прогремел джинн, и пространство сотряслось от его хохота. – С какого века у ангела появились грехи?

– Забери их!

Джинн закружился вокруг своей оси, его дымчатое тело превратилось в смерч. Лампа выпала из рук Ричмана, и напротив него материализовался джинн в виде ангела с белыми крыльями. Он был поразительно похож на Ричмана, только выше ростом. Ангел-джинн укрыл Ричмана своими крыльями и рванул на себя, стаскивая с Ричмана призрачный шлейф. Расстояние между Ричманом и джинном увеличивалось, дымка между ними превратилась в канат, и джинн стал тянуть его на себя. С каждым рывком с крыльев Ричмана осыпались чёрные перья и словно вороны кружили вокруг. Потом они сосредоточились около джинна и впились в его дымчато-белые крылья, превратив их сдержанное сияние в непроглядную мглу. Джинн тёмным смерчем снова завертелся вокруг себя, стягивая с Ричмана всё больше черноты, до тех пор, пока связывающий их канат не стал прозрачным. Тогда джинн взорвался, разбрасывая вокруг обугленные чёрные перья, а за спиной Ричмана расправились огромные белые крылья. Ричман в миг помолодел, его светлые волосы заискрились золотом, на щеках разлился румянец, плечи закрыла красивая белоснежная мантия. Я не узнала надменного химика, передо мной предстал невинный подросток. Только глаза остались прежними.

– А теперь освободи меня! – стекаясь в одну точку, прогремел джинн.

Возродившийся ангел поднял с земли лампу:

– Нет. Я хочу, чтобы боги забыли о моём проступке.

– Боги? – просвистел джинн. – Боги!!!

В ярости он метнулся в небеса, но лампа обрушила его на землю.

– Освободи же!!! – буйствовал джинн, но Ричман спокойно держал лампу.

– Джинн, я приказываю: сделай так, чтобы боги забыли о моей слабости!

Джинн зарычал, словно бешеный зверь, но он не мог не подчиниться. Удерживаемый лампой в руках ангела, он глубоко вдохнул и выдохнул, выпуская на свободу калейдоскоп образов. Я увидела Ричмана в объятиях прекрасной незнакомки и вздрогнула, когда она посмотрела на меня большими грустными глазами. Она была похожа на меня, светловолосая и с родинкой на щеке! Потом незнакомка вместе с призрачным Ричманом закружилась в танце, потом целовала его, ласкала…Картинки сменялись одна за одной, и мой ангел дрожал, обливаясь слезами, а джинн аккуратно складывал застывшие стоп-кадры далёких дней, пока прекрасную девушку из видений не убили. Ричман завыл как раненый зверь, а джинн подбросил замершие картинки и расколол их на тысячи мелких осколков. Воздух наполнился хрустальным звоном, и обрывки чужих воспоминаний испарились, превратившись в пустоту.

– Освободи!!! – потребовал джинн, исполнив второе желание ангела.

Ричман вытер слёзы, они больше не были красными. Опустил лампу на землю и подошёл ко мне. Я вздрогнула, когда Ричман обхватил ладонями моё заплаканное лицо.

– Ну вот, прекрасная Алиса, теперь и я могу вернуться домой.

– Пожалуйста, не уходи, – умоляла я. – Однажды боги лишили тебя любви, теперь же ты сам отрекаешься от неё.

Филипп ласково поцеловал меня. Его губы еле слышно прошептали:

– Любовь может быть любовью, только если она взаимная. Прощайте, Алиса. Вы навсегда останетесь в моём сердце, и эти воспоминания сделают вечность ещё прекрасней. Я всегда буду оберегать Вас.