За Камнем Жизни

- Ба, – подал голос Тимур, до этого тихо сидевший с братишкой, не встревавший в разговор старших. Пока Лукерья рассказывала Моррису о себе, ребята спокойно сидели, лишь тихо перешёптывались о чём-то своём, иногда похихикивая. – Ба, мы пойдём с Егоркой, разомнёмся.

- Идите, – махнула рукой Лукерья. – Да далеко не бегайте.

- Не, мы только два-три круга, небольших, – уверил Тимур ба. – А ты пойдёшь?

- Обязательно. Нечего засиживаться. Потом идти не смогу. Моррис, тебе тоже размяться надо бы. Хоть и бежал трое суток без останова, но и отсыпался столько же. Мышцам разминка нужна. Выходи. Лыжи и для тебя припасены.

- Лыжи? Это те доски с ремнями? Так я на них и ходить-то не умею.

- Вот и поучишься. Не велика наука.

Лукерья, надев куртку, вышла вслед за ребятами. Моррис отставать не стал.

Ребят возле убежища не было, но по снежной целине шёл след – две параллельные немного вдавленные полосы по ширине лыж. Мальчишки маячили вдалеке, сделали разворот по дуге и пошли назад.

Моррис присматривался к их ходу. Лукерья встала на лыжи.

- Что замер? Пошли. Наблюдай за мной и иди также, скользи, – скомандовала и поскользила по следу ребят.

Моррис пошёл следом, приноравливаясь к лыжам и скольжению. Минут через десять он освоился и стал двигаться легко. Лукерья сошла с накатанной лыжни и пошла по целине. Присмотревшись, Моррис быстро понял, как следует идти по рыхлому снегу. Тоже сошёл с лыжни и пошёл рядом с Лукерьей.

Так и ходили часа два.

Наследующий день Моррис, выбравшись из спальника переоделся в своё. Лукерья отвернулась, когда мужчина, повернувшись к ней спиной, начал раздеваться. Хотя, чего она там не видела? Лечила-то голого. Но, всё же. А ребята наблюдали с открытыми ртами, когда на Моррисе появилась другая одежда.

Моррис не стал надевать то, в чём появился в этом мире. Нажатием камня-кнопки на браслете, был одет в обычную повседневную одежду: белая рубаха с воротником «апаш», отделанном мелкой оборочкой в складку, застёгивалась на перламутровые пуговицы и заправлялась в тонкие, но плотные шерстяные серые штаны с застёжками с двух боков; у рубашки свободные широкие рукава, набранные по пройме, завершались манжетами шириной с ладонь и застёгивались на серебряные с синими камешками запонки по две штуки на манжете; поверх рубашки наделся длиннополый до середины бедра жилет из той же ткани, что и штаны, с одной застёжкой на серебряную пряжку с россыпью мелких синих камешков; штанины заправлены в мягкие сапоги, голенища коих слегка приспущены «в гармошку».

- Как Дэртаньян! – восхищённо выдохнул Егорушка.

- Угу, – согласился с ним Тимур. – Только сапоги не такие.

- Хорош! – оценила мужчину Лукерья. – И где это всё у тебя пряталось?

- Вот, – показал Моррис на браслет из разноцветных камней в серебряной оправе. – Это ключ к пространственному карману. Тут у меня много чего есть. Мне не требуется тратить время на раздевание для оборота.

- И как это у тебя наги не сняли столь ценную вещь?

- Этот артефакт привязан ко мне кровью. Его могут снять с мёртвого или отрубив руку. Но пользоваться им никто не сможет, только мой кровный родственник.

- И меч есть? – спросил Тимур.

- И меч, и одежда на все случаи жизни и многое другое.

- Здорово! – восхитился Тимур.

- Ага. Всё своё ношу с собой, – согласился с братом Егорушка.

После завтрака Моррис отправился на поиски направления. Бежать в обороте по рыхлому снегу было тяжело. Редко попадались спрессованные ветром намёты. Сам по себе снег не уплотнялся. Направление определил не сразу. Пришлось кружить вокруг убежища, увеличивая радиус. Бежал спокойно. Жилы рвать не пришлось – погони не было. Даже присутствия крупного зверя не ощущалось. Под снегом пряталась мелкота (снежные курочки с кулак взрослого мужчины, мыши, снежный грувень, грызун размером с зайца, но коротколапый и с маленькими круглыми ушками, и ещё какая-то мелочь).

Лишь под утро, уйдя довольно далеко от убежища, удалось обнаружить едва отозвавшуюся Пелену жилого сектора. Установив направление, Моррис, уставший до изнеможения, вернулся в убежище. Встретили его, как родного. Лукерья не спала, а ребята проснулись.

- Далеко? – только и спросила Лукерья, наполняя кружку горячим взваром.

- Далековато. Егорушкиным ходом дней пять будем идти.

- Я Егорушку на буксир возьму, – зевая и потягиваясь в спальнике, проговорил Тимур.

Егорушка только угукнул, соглашаясь на буксир, и, свернувшись калачиком, закрыл глаза.

Проснулся Моррис поздно. Конечно, в убежище время определить трудно, но внутренние часы говорили, что поздно. Время к обеду. И через отверстие над кострищем лился яркий полуденный свет ясного дня.

Вошла с улицы Лукерья.

- Добрый день, Моррис. Тебя будить не стали. Ты вчера сильно устал. Сейчас обедать будем.

- А где ребята? – вылезая из спальника, спросил Моррис.

- Лыжи прибирают. Мы пробежались маленько.

- А вот и мы! – слегка отведя полог, просунули головы одна над ругой Тимур с Егорушкой.

В этот момент на улице мелькнуло, бледно осветив тамбур. Ребята буквально впрыгнули в убежище, испуганно оглядываясь. Лукерья замерла с застывшей улыбкой на побелевшем лице.