За каждую пядь земли...

Удержать переправы в полосе 43-й танковой дивизии полковник И. Цибин приказал командиру 85-го танкового полка майору Н. М. Алабушеву. А тот в свою очередь поручил командирам танковых батальонов выделить для прикрытия мостов по два-три тяжелых и несколько легких танков, которым надлежало, действуя из засад на западном берегу, перекрыть все дороги, ведущие к переправам, и воспретить гитлеровцам их захват.

Защиту главной переправы через Горынь на шоссе Ровно — Новоград-Волынский Алабушев доверил командиру 1-го танкового батальона Герою Советского Союза капитану Г. В. Старкову, приказав ему лично возглавить группу прикрытия. На выполнение этого приказа (необходимо было занять позиции в засаде, в двух километрах от моста) комбат имел в своем распоряжении всего один час.

Точно через час майор Алабушев был на мосту под Гощей — он решил все проверить сам. Были там и мы с начальником отдела пропаганды дивизии полковым комиссаром Погосовым. Доложив, куда и зачем направляется, Николай Михайлович Алабушев пригласил нас поехать с ним. Мы согласились, так как прибыли сюда, чтобы проконтролировать организацию обороны важнейшей не только для дивизии, но и для всего корпуса переправы.

Справа и слева от моста на прямой наводке стояли хорошо замаскированные орудия отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, причем располагались они по обеим сторонам реки в окопах полного профиля. Впереди зарывались в землю подразделения мотострелкового батальона, в составе которого имелись четыре группы истребителей танков — по шесть человек в каждой. Бойцы групп попарно располагались в ячейках и тоже спешно оборудовали свои позиции. Каждую ячейку нужно было отрыть в рост человека и несколько расширить в верхней части, чтобы истребители танков могли принять удобное положение во время метания гранат и бутылок с горючей смесью. [115]

Осмотрев позиции мотострелков, артиллеристов и истребителей танков, побеседовав с людьми, я остался доволен. Бойцы и командиры были в хорошем настроении, хотя выглядели очень усталыми: лица у них осунулись, глаза лихорадочно блестели от бессонницы и переутомления, на пропотевших гимнастерках проступили пятна соли. Работали они упорно и безропотно. Стрелковые ячейки, места орудийных окопов и наблюдательных пунктов были выбраны с учетом хорошего обзора, оборудованы добротно, в полный профиль, словно работы велись несколько дней подряд, а не два-три часа. У артиллеристов около каждой пушки отрыты ниши для снарядов и щели для укрытия расчетов, на всех орудийных щитах прикреплены карточки огня с ориентирами и расстояниями до них, с установками прицела и другими необходимыми для стрельбы данными.

Дела торопили нас с Погосовым, и пришлось отправляться дальше, к тому месту, где в засаде должен был находиться капитан Старков с тремя лучшими своими экипажами: командирского КВ и двух Т-26. Шофер Алабушева Василий Евсюков уверенно вел машину по целине, и вскоре мы подъехали к хорошо замаскированным танкам Т-26. Дав командирам экипажей последние указания, Алабушев поспешил к командирской машине. Она стояла метрах в трехстах впереди, на опушке небольшой рощи.

Здесь было прохладно, солнечные лучи едва пробивались сквозь густую крону деревьев. Мощный КВ, укрытый ветками от наблюдения с земли и с воздуха, совершенно не был заметен даже на близком расстоянии. Капитан Старков, высокий, статный, подтянутый командир, представил нам экипаж своей машины, специально подобранный для выполнения поставленной задачи. Обязанности командира орудия выполнял командир танковой роты лейтенант Н. Мельник, радиста-пулеметчика — политрук роты младший политрук С. Петренко. Заряжающий сержант В. Латушкин и механик-водитель младший сержант В. Вистунов были штатными номерами этого экипажа.

Приятно было смотреть на бойцов и командиров. Лица у всех волевые, загорелые, серьезные. В каждом движении — уверенность. Все уже побывали в боях, понюхали пороху, приобрели пусть небольшой, но ценный опыт, который на войне приходит с каждым часом, с каждой минутой боя. Проявили себя храбрыми защитниками Родины. Не раз смотрели в глаза смерти. Я, к примеру, хорошо знал [116] младшего политрука Петренко еще в мирные дни. Отличный агитатор, всесторонне развитой политработник, он пользовался большим уважением личного состава роты и хорошо дополнял своего командира — спокойного, немного медлительного, но смелого и волевого лейтенанта Мельника, который являлся отличником боевой и политической подготовки.