За каждую пядь земли...

Отрадным в радиограмме командарма Потапова было [178] лишь то, что оборону с сегодняшнего дня мы будем держать вместе с частями 1-й артиллерийской противотанковой бригады РГК. Ее командира генерал-майора артиллерии К. С. Москаленко на КП корпуса ждали с минуты на минуту: он уже выехал к нам для увязки вопросов взаимодействия.

Бригада генерала Москаленко представляла собой мощное, высокоподвижное огневое противотанковое соединение. Она имела в своем составе два пушечных артиллерийских полка, в каждом из которых было по два дивизиона 76-миллиметровых пушек (24 орудия), по три дивизиона 85-миллиметровых зенитных орудий (36 единиц) и по одному зенитному дивизиону малого калибра (восемь 37-миллиметровых орудий и 36 пулеметов ДШК). При этом 85-миллиметровые пушки предназначались, главным образом, для противотанковой борьбы, хотя в любую минуту могли открыть огонь и по вражеским самолетам.

Правда, к 5 июля это соединение понесло уже чувствительные потери в людях и материальной части, но мы знали, что оно по-прежнему оставалось достаточно боеспособным и грозным для врага. Слава о противотанкистах 1-й бригады уже гремела по всему Юго-Западному фронту. Там, где стояли части и подразделения генерала Москаленко, не прорывался еще ни один немецкий танк. За первые 12 дней войны на счету бригады значилось 185 подбитых и сожженных вражеских боевых машин и еще большее количество бронетранспортеров, мотоциклов, автомобилей.

Частям корпуса приходилось уже взаимодействовать с отдельными подразделениями бригады противотанкистов и под Ровно, и на подступах к местечку Корец. Однако самого генерала Москаленко ни я, ни комкор Фекленко еще не видели. На этот раз встреча состоялась. Из подошедшей машины вышел худощавый загорелый молодой генерал-артиллерист, четко и очень приятным голосом представился командиру корпуса.

— Рад познакомиться с вами лично, товарищ генерал, — сказал комкор Фекленко, пожимая ему руку. — Знаю о славных боевых делах вверенного вам соединения. Надеюсь, мы с вашей помощью выполним приказ командарма, дадим возможность войскам 5-й армии занять выгодный рубеж в укрепрайонах. [179]

— Спасибо на добром слове, — улыбнувшись, ответил Москаленко. — И свою и вашу задачу я знаю — только что от командарма. Готов немедленно приступить к делу.

После взаимной информации об обстановке, наличии сил и средств в бригаде и корпусе оба генерала выехали на НП комкора, откуда хорошо просматривались не только шоссе Корец — Новоград-Волынский, но и вся местность. Там они и приняли решение на предстоящий бой.

Бригада очень быстро заняла позиции по обе стороны шоссейной дороги и вдоль опушки лесного массива, прикрывавшего на большую глубину все подступы к городу и к переправам на реке Случь. Задачи бригады были тесно увязаны с задачей артиллерийского полка 43-й танковой дивизии, а также с действовавшими рядом стрелковыми подразделениями.

Несмотря на ясную солнечную погоду, немцы почему-то не торопились с наступлением, будто нарочно давали время нашим войскам, особенно только что прибывшим сюда артиллерийским подразделениям 1-й противотанковой бригады, закрепиться на занятых рубежах. И наши воины не преминули воспользоваться этой благоприятной возможностью, работали до десятого пота, зарывались в землю-матушку поглубже, поосновательнее.

Наблюдательный пункт генерала Москаленко был оборудован рядом с нашим. Минно-саперный батальон бригады спешно минировал все подходы к позициям дивизионов.

Около десяти часов утра мы услышали нараставший могучий гул. Вдали в клубящемся дыму появились неясные очертания первых танковых колонн. И тут же в небе послышалось характерное завывание авиационных моторов. Как стало нам известно несколько часов спустя, штурм позиций войск Юго-Западного фронта начался одновременно от Новоград-Волынского до Шепетовки. Ударные группировки генералов Клейста и Рейхенау снова перешли в решительное наступление, чтобы сломить упорно и стойко сражавшиеся советские 5-ю и 6-ю армии, окружить и уничтожить их основные силы.

Но преградившие путь фашистам соединения 19-го механизированного корпуса, 1-я артиллерийская противотанковая бригада и оперативная группа полковника М. И. Бланка (в нее входили остатки сильно поредевших в предыдущих боях частей 228-й, 220-й стрелковых и 109-й механизированной дивизий с приданным им 305-м артиллерийским [180] полком РГК) уже изготовились к бою и ждали врага. Каждый боец, командир, политработник знал не только свою, но и общую задачу: остановить вражеские танки, отсечь от них пехоту, не допустить боевые машины к переправам.

На позиции артиллеристов, которые на дальних подступах первыми встретили врага, посыпались стокилограммовые авиабомбы. Гудела и стонала, словно при землетрясении, земля. Но никто не дрогнул. Люди замерли в окопах, щелях, индивидуальных ячейках. Выжидали и командиры частей, соединений. Казалось, и время остановилось, замерло в ожидании смертельной схватки.