За каждую пядь земли...

Командующий встал, несколько раз прошелся по кабинету. Потом вновь сел на свое место и начал задавать мне вопросы. Его интересовало буквально все: и характер проведенных корпусом боев, и тактика противника, и наши приемы борьбы с ним, и особенно истребители танков. Командующий фронтом не делал скидки на то, что ведет разговор не с командиром, а с политработником. Он требовал конкретной характеристики боевых действий танковых дивизий, оценки тактической зрелости их командиров. Подробно расспрашивал и о политико-моральном состоянии наших воинов, а также солдат противника.

Ответив на все вопросы, я откровенно рассказал о перебоях в снабжении войск вооружением и боеприпасами, о неумении некоторых командиров и штабов наладить и постоянно поддерживать устойчивое управление войсками, [185] о связанных с этим неудачах в организации согласованных действий корпусов при попытке овладеть городом Дубно, о слабом взаимодействии между родами войск внутри соединений и частей. Рассказал и о мерах, которые уже приняты и принимаются командованием и отделом политической пропаганды корпуса для устранения этих недочетов, о способах и методах партийно-политического обеспечения боевых действий войск.

Командующий слушал со вниманием, делал в своем блокноте пометки и вновь задавал вопросы. Только позднее я понял, что он, видимо, уже знал о предстоящем введении в Красной Армии с 16 июля 1941 года института военных комиссаров. И не случайно в ходе беседы несколько раз подчеркивал: «Вы комиссар».

Закончив доклад и ответив на все вопросы, я ждал решения командующего фронтом. Положив обе руки на стол, он задумался. Потом начал тихо говорить. Рисуя общую картину, сложившуюся на Юго-Западном фронте к тому дню, он подчеркнул, что гитлеровское командование, используя внезапность нападения и свое превосходство в численности, технической оснащенности и боевом опыте, сумело захватить стратегическую инициативу. В силу этого мы оказались в очень невыгодном положении. Именно потому на данном этапе войны единственно возможным для нас способом ведения боевых действий на всех фронтах является стратегическая оборона. Задача при этом заключается в том, чтобы обескровить и остановить врага, вырвать у него инициативу.

— Задача очень важная, сложная и трудная, но это время не за горами, — подчеркнул генерал-полковник Кирпонос. — В стране идет быстрое развертывание Вооруженных Сил, создаются стратегические резервы. Авиационная и танковая промышленность, которые начали бурно развиваться накануне войны, приступили к серийному производству мощных танков, новых истребителей и бомбардировщиков, превосходящих по качеству и боевым возможностям немецкие танки и самолеты аналогичного назначения. В ближайшие месяцы мы будем получать это оружие в нарастающем количестве. Центральный Комитет партии, правительство, Совет Обороны, Ставка Главного Командования делают все возможное, чтобы ускорить процесс накопления сил для перехода в контрнаступление. Об этом, товарищ Калядин, должны знать все бойцы, командиры и политработники сражающихся дивизий, [186] полков, батальонов, — подчеркнул командующий фронтом. — Тогда и боевой дух войск будет высоким, и меньше окажется маловеров и трусов.

Я доложил, что в войсках корпуса случаи проявления малодушия единичны, что командиры и политработники всеми доступными средствами и методами доводят до сознания красноармейских масс правду о титанической работе партии и народа во имя торжества нашего правого дела.

— Очень хорошо, — оживленно откликнулся Кирпонос. — Вот вы говорили, как командиры дивизий, полков, батальонов научились в ходе сражений распознавать тактику врага, заставлять его менять ее под фланговыми ударами наших танковых частей и соединений. Это же отличный пример того, как даже при вынужденном отступлении войск командно-политический состав Красной Армии приобретает неоценимый опыт организации боя, управления частями и боевой техникой.

Выразив твердую уверенность, что гитлеровские части, брошенные против войск Юго-Западного фронта, будут обескровлены и разбиты, командующий фронтом перешел к конкретным нуждам 19-го мехкорпуса. Он сообщил, что Военный совет может выделить сейчас лишь один танковый батальон, полностью укомплектованный людьми и техникой.

— По вооружению его мощь, по существу, равна мощи полка, — сказал улыбаясь генерал. — Все танки новые, Т-34. 52 единицы! Удовлетворены?

Я не преминул заметить, что корпусу хорошо было бы получить по крайней мере по одному такому батальону на дивизию.

— Сейчас такой возможности нет, дорогой комиссар. Нет. Тяжело, очень тяжело у нас с резервами. И передайте всем командирам от моего имени, чтобы берегли людей и технику, умело использовали танки, их огневую силу, ходовые качества. И танкистов тоже надо беречь. Война только началась. Готовить кадры в военное время трудно.

Связавшись по телефону с генералом Пуркаевым, а затем с командующим бронетанковыми войсками фронта генералом В. Т. Вольским, генерал Кирпонос отдал им необходимые распоряжения, и мы распрощались.