За каждую пядь земли...

Воодушевляя воинов на подвиг, политработники, коммунисты и комсомольские вожаки в критических ситуациях личным примером увлекали их в бой. Как и младший политрук Б. Прокофьев, они, как правило, добивались успеха, казалось бы, в безвыходном положении. Многие из них по собственной инициативе принимали командование подразделениями, когда из строя выходили командиры, добровольно брали на себя обязанности разведчиков, истребителей танков, связных.

Секретарь комсомольской организации 86-го танкового полка младший политрук Иван Мошейко в описываемом бою возглавил группу разведчиков. Используя складки местности, лес и кустарник, разведчики скрытно подобрались к деревне Бугрынь, обнаружили сосредоточившуюся там вражескую группировку войск, захватили в плен обер-ефрейтора. Он дал ценные показания о численном составе своей части и намерениях фашистского командования. Эти сведения помогли командиру полка майору Воротникову точно рассчитать соотношение сил своих и противника и с наступлением темноты нанести неожиданный удар по вражескому гарнизону Бугрыни. Немцы бежали из населенного пункта, а полк соединился с левым соседом — одним из стрелковых полков 228-й стрелковой дивизии…

До поздней ночи части корпуса вели бои с мотопехотой и танками рвавшихся к Новоград-Волынскому соединений 3-го механизированного корпуса врага. 1-я артиллерийская противотанковая бригада генерала Москаленко, оседлавшая шоссейную дорогу западнее города, помогла нам остановить и обескровить передовые подразделения гитлеровцев, особенно под хутором Николаевка. До самого утра шла перегруппировка наших частей, которые, основательно потрепав вражеские подразделения, сами тоже понесли большие потери. В танковых полках обеих дивизий оставалось по 25–30 боевых машин. Весь личный состав, потерявший в боях материальную часть, сводился в стрелковые взводы и роты, и уже на второй день, 5 июля, эти подразделения вступили в бой.

Танкисты сражались в качестве пехотинцев не хуже кадровых стрелков. Мы с командиром корпуса не раз убеждались в том, наблюдая за их смелыми действиями, особенно при истреблении вражеских танков. Истребители бесстрашно подпускали фашистские танки на расстояние нескольких шагов, иногда даже позволяли им перевалить через свои окопы и тут же забрасывали противотанковыми гранатами, связками гранат РГД, бутылками с горючей смесью. Машины горели, взрывались. Немало наших истребителей при этом погибало, но ни один не отступил без приказа, а число желающих посвятить себя этой опасной профессии не уменьшалось.

— Тут уж я должен прямо заявить, Иван Семенович, — сказал однажды генерал Фекленко, — очень большое дело делают наши политработники. Ведь это их заслуга, что у нас появились, по существу, новые, рожденные войной подразделения — отряды истребителей танков.

— Но их подготовкой занимаются лучшие командиры подразделений, — заметил я.

— Верно. Однако душой этого дела все-таки являются наши политруки, парторги, комсорги. Это факт. Благодаря им подготовка истребителей превратилась в настоящую школу мужества и мастерства. Не всякому дано спокойно подпустить вражеский танк на несколько метров, а потом вступить в единоборство с его броней…

— Конечно, Николай Владимирович. Но ведь люди идут в истребители добровольно. Такой принцип подбора, насколько мне известно, еще нигде не нарушался.

— Вот я и говорю — это результат действенной партийно-политической работы в войсках. Ведь что значит добровольно стать истребителем вражеских танков? Это значит проявить высокое чувство долга, сознательность, убежденность в том, что ты в ответе за судьбу Родины. Воспитать такие качества у воинов — великое дело. Давай-ка подготовим и обнародуем специальный приказ по войскам, — предложил Фекленко. — Лучших политработников, воспитателей истребителей, и командиров, которые их обучают, отметим благодарностью, представим к правительственным наградам. Они заслужили награды. Это будет справедливо и поднимет авторитет ответственной и очень нужной сейчас профессии…

Я охотно согласился с комкором. А его похвалу в адрес политработников воспринял как высшую оценку работы всего партполитаппарата.

Переправа

Новый день начался без дождя. Тучи исчезли. На ярко-голубом, словно умытом небосводе гасли звезды. Из леса веял свежий ветерок. Пахло смолой и травами. На душе от всего этого было тихо и радостно. Но доносившийся до нас приглушенный гул моторов напоминал, что идет война, что она вот-вот даст знать о себе.

Бойцы и командиры с опаской поглядывали на небо. Сегодня, в ясную погоду, гитлеровские стервятники будут свирепствовать над переправами через Случь, движение по которым не прекращалось ни днем ни ночью.

Мы с комкором заканчивали скромный завтрак под развесистой кроной могучего дуба, когда к нам подошел Кузьма Демьянович Девятов:

— Радиограмма из штаба армии, товарищ генерал. Разрешите доложить?