За каждую пядь земли...

Частям корпуса приходилось уже взаимодействовать с отдельными подразделениями бригады противотанкистов и под Ровно, и на подступах к местечку Корец. Однако самого генерала Москаленко ни я, ни комкор Фекленко еще не видели. На этот раз встреча состоялась. Из подошедшей машины вышел худощавый загорелый молодой генерал-артиллерист, четко и очень приятным голосом представился командиру корпуса.

— Рад познакомиться с вами лично, товарищ генерал, — сказал комкор Фекленко, пожимая ему руку. — Знаю о славных боевых делах вверенного вам соединения. Надеюсь, мы с вашей помощью выполним приказ командарма, дадим возможность войскам 5-й армии занять выгодный рубеж в укрепрайонах.

— Спасибо на добром слове, — улыбнувшись, ответил Москаленко. — И свою и вашу задачу я знаю — только что от командарма. Готов немедленно приступить к делу.

После взаимной информации об обстановке, наличии сил и средств в бригаде и корпусе оба генерала выехали на НП комкора, откуда хорошо просматривались не только шоссе Корец — Новоград-Волынский, но и вся местность. Там они и приняли решение на предстоящий бой.

Бригада очень быстро заняла позиции по обе стороны шоссейной дороги и вдоль опушки лесного массива, прикрывавшего на большую глубину все подступы к городу и к переправам на реке Случь. Задачи бригады были тесно увязаны с задачей артиллерийского полка 43-й танковой дивизии, а также с действовавшими рядом стрелковыми подразделениями.

Несмотря на ясную солнечную погоду, немцы почему-то не торопились с наступлением, будто нарочно давали время нашим войскам, особенно только что прибывшим сюда артиллерийским подразделениям 1-й противотанковой бригады, закрепиться на занятых рубежах. И наши воины не преминули воспользоваться этой благоприятной возможностью, работали до десятого пота, зарывались в землю-матушку поглубже, поосновательнее.

Наблюдательный пункт генерала Москаленко был оборудован рядом с нашим. Минно-саперный батальон бригады спешно минировал все подходы к позициям дивизионов.

Около десяти часов утра мы услышали нараставший могучий гул. Вдали в клубящемся дыму появились неясные очертания первых танковых колонн. И тут же в небе послышалось характерное завывание авиационных моторов. Как стало нам известно несколько часов спустя, штурм позиций войск Юго-Западного фронта начался одновременно от Новоград-Волынского до Шепетовки. Ударные группировки генералов Клейста и Рейхенау снова перешли в решительное наступление, чтобы сломить упорно и стойко сражавшиеся советские 5-ю и 6-ю армии, окружить и уничтожить их основные силы.

Но преградившие путь фашистам соединения 19-го механизированного корпуса, 1-я артиллерийская противотанковая бригада и оперативная группа полковника М. И. Бланка (в нее входили остатки сильно поредевших в предыдущих боях частей 228-й, 220-й стрелковых и 109-й механизированной дивизий с приданным им 305-м артиллерийским полком РГК) уже изготовились к бою и ждали врага. Каждый боец, командир, политработник знал не только свою, но и общую задачу: остановить вражеские танки, отсечь от них пехоту, не допустить боевые машины к переправам.

На позиции артиллеристов, которые на дальних подступах первыми встретили врага, посыпались стокилограммовые авиабомбы. Гудела и стонала, словно при землетрясении, земля. Но никто не дрогнул. Люди замерли в окопах, щелях, индивидуальных ячейках. Выжидали и командиры частей, соединений. Казалось, и время остановилось, замерло в ожидании смертельной схватки.

Уже видны в бинокль кресты на бортах вражеских машин — расстояние до них не превышало 1000 метров. Самолеты ушли, но по позициям обороняющихся продолжали вести огонь артиллерия и минометы. Гитлеровские танковые части перестроились в боевой порядок. Еще мгновение — и с расстояния 500–600 метров по ним открыли стрельбу орудия всех калибров: 152– и 122-миллиметровые гаубицы, 85-миллиметровые зенитные и 76-миллиметровые дивизионные пушки, минометы. Даже 37-миллиметровые зенитные пушчонки, стоявшие на прямой наводке, и те подали свой голос. В цепях фашистских автоматчиков в одно мгновение нарушился порядок — им некуда было деваться от покрывших все поле разрывов снарядов и губительного дождя, состоявшего из мелких осколков. Исправно делала свое дело пехота: массированный ружейно-пулеметный огонь заставил залечь вражеские цепи.

Однако неприятель продолжал наседать. Все ближе подходят танки к позициям орудий прямой наводки. Того и гляди, ворвутся на них… Но тут — приятный сюрприз: стальные махины немцев попали на минные поля и стали взрываться…

Атака в лоб фашистам не удалась. Танки отхлынули, перестроились под огнем нашей артиллерии и попробовали было нанести удары с флангов по частям 1-й артиллерийской противотанковой бригады. Цель противника была понятна: заставить противотанкистов начать смену огневых позиций и в это время бить наших поодиночке.

Но и на этот раз гитлеровцы просчитались. Генерал Москаленко оставил все орудия на своих местах, зато по бортам танков ударили прямой наводкой молчавшие до того пушки и гаубицы 43-го артполка.