За каждый метр. «Лейтенантская проза» СВО

– Аляска сказал, вы поговорить хотели.

– Да. Хотел послушать: как воюется?

– Нормально. Мы – чернорабочие войны.

– Звучит пренебрежительно.

– Нет-нет. Отношение к саперам в войсках давно поменялось. Без нас ни одно мероприятие не обходится.

– Конечно! – хихикает Косач, поднимаясь. – «Пэдэры» будут себе что-то копать? Да ладно! Они лучше насос себе купят и поставят воду откачивать.

Проза приподнимается пропустить Косача.

– Это что-то пренебрежительное? – с недоумением спрашивает он.

– Да ладно, Андрей Владимирович, вы – тоже десантник. Должны знать, – дразнится начмед.

– Он, кстати, вашу книжку первым прочитал. – Косач указывает пальцем на Алексея и уходит.

– Правда?

– У медиков работа лежачая, вот и прочитал, – подначивает начмеда Гагара.

– Вы тоже «пэдэр», – гнет свое медик Алексей, не обращая внимания на сапера.

– Правда?

– Это здесь всё смешалось, а так парашютно-десантные роты – «пэдэры», десантно-штурмовые – «дэшеры». – Если пренебрежение и есть, то легкое.

– А еще я про мобилизованных истории собираю. – Проза напоминает о цели чаепития.

Оба офицера умолкают. Гагара делает глоток:

– Есть, конечно, хорошие люди. Он и механик, он же и электрик, он же и водитель, и еще учится экскаватору!

– А тот сирота, что без оружия и экипировки гуляет по лесу и ворует у «укропов» продукты, тоже ваш? – улыбается начмед.

– Мой, – вздыхает сапер.

– А истории? Подвиги какие-нибудь? – не унимается Проза.

– Корову артой завалило зимой, поползли, прямо под огнем ее разделали и так же под огнем на саночках мясо притащили.

– Я серьезно, – дуется Проза.

– Пусть вам мой взводный расскажет, Коростель – молодой, ранний, хорошо рассказывает, – увиливает от разговора Гагара, смотрит на Алексея, – или пусть начмед про самое лучшее санитарное оружие расскажет.

– Это что? – оживляется Проза.

– Дмитрий имеет в виду пушку С—60, которую на «Урал» поставили, – скромно улыбается начмед.

– А почему санитарное?

– Куда бьет – непонятно, но очень эффектно, – отвечает Гагара. – В кассете по четыре снаряда…

– И пятый в стволе, – добавляет Алексей.

– Шуму много, жертв нет, но хохлы пугаются, потому санитарное.

– Надо будет у Кречета разузнать, – бурчит Проза. – А командир разведроты где?

– На этаж выше, – тычет пальцем в потолок начмед.

11.30

Проза поднимается на третий этаж, там точно такая же квартира со взломанной дверью. Стучится, не дожидаясь ответа, тянет ручку на себя.

Дверь в комнату по центру закрыта, в левую комнату распахнута. Из мебели – два стола, составленные углом, на них в два уровня размещены десять компьютерных экранов. Десантник перед ними в офисном кресле, в выцветшей красной майке, камуфляжных штанах и шлепанцах, тревожно оборачивается:

– А вы кто?

– У меня здесь встреча назначена, – смущается Проза.

– Со мной? – удивляется боец.

– Со мной! – Из-за спины гостя появляется еще один десантник.

Он чуть ниже Прозы ростом, но шире, прижатые к черепу поломанные уши выдают в нем борца.

– Бекас, – протягивает он руку.

– А я думал, тут Гризли будет.

Бекас уводит Прозу на кухню:

– Нет. Гризли в отпуске. За Звездой поехал.

– Героя?

– Ну да. Смотрите. – Бекас включает на смартфоне ролик с записью из Кремля, ставит смартфон на ребро и прислоняет к сахарнице.

Проза с трудом узнает в выбритом нарядном юном офицере Гризли.

– Я сам недавно из отпуска, помните, вы писали в книге про бойца, что свою руку нес под мышкой?

Проза кивает.

– Встретил я его, в кафе посидели с ребятами, жив-здоров, протез сделали.

– А ты кем был на гражданке?

– Барнаульский пед, учитель физкультуры.

Проза смотрит на уши Бекаса:

– Дзюдо?

– Пауэрлифтинг.

– И как командуется без Гризли?

Бекас мнется:

– Не всё гладко, врать не буду. Основной состав пополнения – шахтеры из Кемерова.

– Мобилизованные?

– Ага.

– Очень интересно. Шахтеры…

– Поэтому у разведки окопы самые глубокие. Все возрастные. Они как банда. Себе на уме. Я принял взвод недавно, когда после ранения вернулся…

– И как?

– Да пока не знаю.

Они молчат, Проза ждет, Бекас думает, потом продолжает:

– Это будет в тот момент, когда я скажу квадратное катить, круглое нести, и они понесут круглое и покатят квадратное. Молча!

– А пока этого нет?

– Пока нет. Но мы работаем. Я для них салага.

Собеседники снова молчат полминуты. Бекас наконец говорит:

– Разведка в первую очередь – доверие. Я им пока не доверяю. И они мне.

Собеседники допивают чай.

– А там, в той комнате, что? – тихо спрашивает Проза.

– НП. Это – наша контрбатарейная борьба.

– Можно глянуть?

– Можно.

– Если секретно, то не надо.

– А чего секретного? У «немцев» все то же самое.

11.55

Бекас приводит Прозу в комнату и останавливается слева от него.

– Вот! Весь передок! – хвастается боец в красной майке. – Инфрарежим можно включить. Я – Вышка.

Он тычет в клавишу на компьютере, и один из экранов зеленеет, переключаясь в инфракрасный режим.

– Ух ты! И далеко видно?

– 18 километров. Танки видим, минометы видим, Д—30 иногда.

– А «Три топора»?

– Все, что загоризонтное, не видим. Вот смотрите, танк по нам стреляет.

На другом экране мелькает белая черточка среди степи. Но самого танка Проза не распознает.