За кончиком хвоста

— Обратились. Но у меня слишком много своих забот из-за свадьбы, чтобы ещё и их проблемами заниматься.

— Ну, ты, кажется, уже занялась, — тактично заметила я, дальновидно не предпринимая попыток сбежать. Если отреагировав на мое шевеление, Рина попытается вжать меня в стену сильнее, то до свадьбы я могу и не дожить. Раздавят меня.

— Выбора нет. Ты можешь испортить мою свадьбу.

— Ничего я не испорчу! И вообще с чего все решили, что это я что-то Вэлаху сделала? Может это кто-то другой?

— Кто например? У нас других самоубийц во дворце не водится.

— Может, они просто хорошо прячутся, — не сдавалась я.

Рина закатила глаза, мотнула головой и вся словно закаменела, глядя влево. Из-за поворота, в этот прохладный полутемный коридор как раз ступил Вэлах.

Вот знала же я, что его лучше не вспоминать без острой необходимости. Он же черт.

— Слушай, нас там Милани ждёт, — напомнила я, все ещё надеясь, что мы успеем сбежать, — и Мелор уже, наверное, тоже.

Рина неохотно отпустила меня, но осталась стоять на месте, не давая возможности уйти.

Впрочем, сбегать не было никакой необходимости. Едва заметно кивнув на приветствие Рины, Вэлах прошёл мимо, даже не посмотрев в нашу сторону.

Когда он скрылся за поворотом, я негромко поинтересовалась:

— И как это понимать?

— Все ещё будешь утверждать, что между вами ничего не произошло? — ехидно поинтересовались у меня.

— Произошло? — я заторможено перевела взгляд на Рину, и возмущенно вскинулась. — Это он так и печенек меня может лишить!

— Что? — не слушая её, я поспешила следом за чертом, собираясь устроить разборки. Если я воспитываю характер и не читаю его, это же ещё не значит, что я больше не хочу печенек. Хочу, но терплю.

Поймала его уже на лестнице, вцепившись в болтающийся на спине хвост. Настоящий хвост, бешено хлестал по сторонам и ухватить его не представлялась

возможным.

— А ну стоять!

Вэлах остановился. Его голова дернулась назад, когда я вцепилась в волосы, и он замер.

— Отпусти, — голос был тихий и страшный, но мне было все равно. Ни рек, ни фонтанов, ни каких-либо других глубоких емкостей с водой поблизости не было, а значит, опасаться мне тоже было нечего. Топить меня было негде потому что.

— Отпущу, — пообещала я, наматывая жёсткие, гладкие волосы на кулак. Вэлаху пришлось сделать шаг назад, чтобы не расстаться со скальпом, — вот когда ты объяснишь, что происходит, тогда и отпущу.

— Ты... — лица его я не видела, но шея и уши быстро почернели, почти сравнявшись по цвету с волосами. Кто-то был немножко не в себе...даже множко не в себе. Раньше он так быстро ещё не чернел.

— Ох ёёёё, — запоздало сообразив, что утопление — не единственное, что со мной может сделать поехавший чёрт, я поспешно отпустила его волосы. И даже руки за спину на всякий случай спрятала.

Резко крутанувшись на каблуках, что было очень опасно делать на лестнице, он оказался лицом ко мне:

— Хочешь знать, что происходит? — вкрадчиво спросил Вэлах, сделав шаг вперёд. На ту единственную ступеньку, что разделала нас.

— Уже не хочу, — тихо призналась я, уткнувшись носом в его рубашку. Поднимать глаза было страшно. Я уже видела как-то его в таком черном-черном виде и прекрасно знала, что за этим может последовать. А я ещё очень молода, чтобы повторять подвиг двери, — давай мы забудем об этом небольшом недоразумения, согласен?

— Нет.

— А если очень хорошо подумать? — оптимизм во мне ещё до конца не угас.

— Я очень хорошо подумал, Варя, и пришёл к выводу, что тоже хочу знать, что происходит?

— А ты не знаешь, да? — на секундочку я все же подняла глаза и мне совсем не понравилось то, что я увидела. Решительная чёрная физиономия с горящими глазами — это очень страшно.

— Почему ты меня избегаешь?

— Потому что, зависимость, как правило, пагубно влияет на человека. А я не хочу, чтобы на мне что-то пагубно влияло, — выпалила на одном дыхании, готовая говорить правду, только правду и ничего кроме правды...лишь бы меня не подожгли.

— Что?

— Не надо было начинать пахнуть печеньками!

Недолгая, но тяжелая тишина сменилась возмущенным осознанием:

— Ты меня читала?! — на плечи легли черные-черные руки и я зажмурилась.

— Уже не читаю. Правда. И больше никогда не буду честно-честно. Ты только ручки убери, пожалуйста.

Вэлах молчал, но рук не разжал, даже наоборот. Пальцы сильнее стиснули мои плечи.

Надеясь, что вцепился он в меня хотя бы чистыми руками, и я больше не рискую быть сожженной, приоткрыла один глаз.

Очень вовремя приоткрыла. Как раз успела увидеть сколнившееся ко мне лицо. Все ещё чёрное и огнеопасное. Зажмурилась снова.

— Ты не соблюдаешь правила пожарной безопасности! — взвизгнула я, отворачиваясь.

Прохладные губы ткнулись в щеку, застыли на мгновение и скользнули вверх к виску. От лёгкого прикосновения по коже теплыми волнами поползли мурашки. Сердце на мгновение остановилось.

показалось, что меня все-таки решили поджечь.

— Ты что, творишь? — голос оказался неожиданно сиплым.

— Ты меня читала без моего ведома, тебе не кажется, что я имею право на компенсацию?