За краем мира

Диана не отставала тоже – изловила и представила двух здоровенных крысюков, коих, как умная кошка, утащила прочь из броневагона, удостоившись похвал всех, кто это видел.

А потом Молли позвал к себе господин старший офицер «Геркулеса», коммодор Картрайт.

Его каюту уже можно было назвать именно каютой, а не пеналом. И стол куда больше, и кресло настоящее, с высокой спинкой, хоть и привинченное к полу, и койка куда шире. Даже свой умывальник есть с туалетом.

На стенах полки с книгами, светографии – всё тот же «Геркулес» в разных ракурсах и ещё один бронепоезд, куда меньше, но не знакомый Молли «Гектор».

– Итак, мисс Перкинс, вам, конечно, госпожа старший боцман уже сообщила, что я буду давать вам уроки математики и физики?..

Молли вытянулась.

– Сэр, да, сэр!

– Тогда приступим. Капитан Айронсайд вас, юнга, уже слегка проэкзаменовал, но мне нужно знать более точно, что вы знаете, а чего – нет. Давайте начнём с чего-нибудь простенького, как говорят Rooskies – likha byeda nachalo, то есть… э-э-э… неприятности проходят быстро.

Алгебра и геометрия – с ними Молли справлялась легко. Коммодор одобрительно кивал.

– Превосходно, юнга. Небольшой перерыв, и займёмся квадратными уравнениями. Думаю, вы справитесь.

Молли кивнула. Коммодор откинулся в своём кресле, кивнул девочке.

– Вольно, юнга. Не сидите, как говорят Rooskies, arshin proglotiv, то есть осуществив введение в пищевод длинного и твёрдого измерительного инструмента в целях придания телу особо прямой осанки.

– Ой-ой… – не выдержала Молли. – Они что, и такое могут?!

– Rooskies, юнга, могут и не такое. Даже на медведях верхом ездить могут.

– Ой-ой!

– И медведи-то не те, что мы привыкли видеть в зверинцах. Раза в два побольше будут.

Руки Молли, неотрывно слушавшей коммодора, сами по себе потянулись к карандашу и бумаге. Руки Молли сами по себе, несколькими штрихами, изобразили троих зверей, вызвавших на себя огонь главного калибра «Геркулеса». Мистер Реджнальд Картрайт продолжал рассказывать об удивительных обычаях и привычках Rooskies, совершенно непознаваемых для цивилизованного, культурного жителя Королевства, а Молли рисовала.

Почти не глядя при этом на бумагу.

Два медведя и волк. Деревья вокруг. Расщеплённый ствол. Воронка от взрыва. И взгляды – взгляды всех трёх зверей, устремлённые на неё, Молли, как она их запомнила.

Коммодор оборвал свой рассказ на полуслове.

– Что это у вас, юнга?

– Сэр, мне… я… увидела это, сэр…

– Седая, – сквозь зубы процедил мистер Картрайт. – Вы изобразили Седую, юнга, старую медведицу-матриарха. Говорят, она всегда появляется если не с выводком, так с молодым медведем-пестуном перед тем, как Rooskies решат проверить прочность нашей обороны. Какого они были цвета, юнга?

– Сэр, седые, сэр!

– Именно, что седые. Старая медведица не линяет. Она такая и зимой, и летом. Где же вы её углядели, юнга?

Молли сообразила, что вываливать господину старшему офицеру «Геркулеса» все её подозрения насчёт магии и прочего будет не слишком уместно.

– Сэр, во время первого боя, сэр!

– И где ж это вы были «во время первого боя», а, юнга?

– Сэр, согласно приказанию госпожи старшего боцмана, была в её каюте, сэр! – выпалила Молли.

– Вот как? И носа не высовывали?

– Сэр, никак нет, сэр! Заслонка… не была закрыта… до конца, сэр!

– Заслонка? – Мистер Картрайт наморщил лоб. – Да, да, точно. Я помню, старший механик подавал уже рапорт, что система закрывания-открывания даёт сбои. Надо будет снова проверить…

– Сэр, а в них ведь стреляли, сэр? В этих медведей, сэр? Почему, сэр? – осмелела Молли.

– Стреляли, юнга, стреляли. К сожалению, многие артиллеристы наши, увы, подвержены всяким глупым суевериям. Не исключая и некоторых офицеров. Хотел бы я, чтобы они позаимствовали у вас, юнга, хоть капельку твёрдости духа!.. А картину вашу, юнга, с вашего позволения, хотел бы оставить себе. Вы прекрасно рисуете, мисс Перкинс.

– Я и чертить умею…

– Ещё лучше! – обрадовался коммодор. – Нечего тогда вам медяшки драить, найдётся для вас занятие поинтереснее…

«Значит, это было не видение, не сон, – думала потом Молли, лёжа свернувшись на своей полке в обнимку с пушистой Дианой. – Они были на самом деле, два медведя и волк. Вернее, молодой медведь-пестун, волк и старая медведица. Зачем они приходят сюда, зачем рискуют? Чего хотят?.. И если это правда – что же мне делать? Значит, прав-таки Всеслав?.. Или нет, и всё это – одно большое совпадение?»

Правда, верить в «совпадения» получалось всё хуже.

И стоило Молли закрыть глаза, как вся троица – два медведя и волк – появились перед нею. Они стояли и смотрели на неё, а человеческий голос – голос Всеслава – медленно говорил, обращаясь к ней, Молли, и на сей раз в мыслях её звучал чистый язык Королевства.