За краем мира

Интересно, а она сама стояла вот так на краю обрыва? Стояла, замерев, с безумно бьющимся сердцем, прижимая руки к груди, а за спиной замерла, плотно сжав тонкие бескровные губы, другая старая колдунья, Верея?

Наверное, да. И так же, как Молли, она, наверное, сбросила свой touloupchik, так же, как Молли, осторожно переступая, мелкими шажками приблизилась к мосту.

Обратной дороги нет. Вернее, она начинается на той стороне.

Если она хочет увидеть и маму, и папу, и братика, и Фанни, и своих подружек, и если хочет отыскать Сэмми – она должна пройти.

Молли выдохнула и ступила на мост. Заставила себя оторвать от перилец покрытые пóтом ладони.

Снизу шёл сухой жар. Словно чья-то рука гладила её щёки. Внизу…

– Не смотри! – каркнула за спиной Старшая.

Но она всё равно взглянула.

Чёрный камень и алый огонь лавы. И пустота. Тянущая, влекущая, зовущая неслышимым шёпотом.

Она застыла. Пошатнулась. Широко раскинула руки, широко раскрывшимися глазами смотрела вниз, неотрывно.

Тишина. Старая колдунья за спиной перестала дышать.

Не удержаться. Земные пути – не для неё.

«Молли! Моллинэр Эвергрин Блэкуотер! Что вы тут себе думаете, мисси?!»

Она словно наяву услышала строгий мамин голос. И зов бездны начал слабеть…

Иди. Шагай. Земля не предаст. Нужно ей просто верить. Верить.

Шире руки. Вдохни и выдохни. Ты должна пройти. Для Волки. Для Младшей и Средней. Для Старшей. Для… для него. Пусть даже он этого никогда и не узнает.

Она сдвинулась с места, и Зверь шевельнулся, словно одобряя.

Шаг. Ох, что такое, ведёт то вправо, то влево, руками, руками работай, балансируй, Молли!

На чёрных земли путях крепко стой, крепче шагай! Верь шагу, верь камню, верь скале. Верь темноте.

Это не страшно. Не страшно. Напротив, крепко, надёжно, вечно. Земля не предаст. И пещеры – не страшные логовища, а уютные убежища, где отдыхает зверь и человек, где укрывается от непогоды и от врага.

И каменная толща над головой – надежная защита от тяжёлых снарядов Королевства. Защита, а не готовая сорваться и раздавить тяжесть.

Молли шла. Шла над огнистой пропастью, и с каждым шагом в сердце рос вольный, расправляющий крылья восторг – я могу! Я пройду! Я сумею!

«Конечно, сумеешь», – сказал Зверь.

Молли уже почти бежала.

Красные глаза лавы одобрительно глядели снизу.

– Всё! – услыхала она крик Старшей.

И замерла. В полушаге от края.

Что такое?

Нет ни моста, ни пропасти. Тянется перед нею и позади неё каменный карниз, ограждённый надёжным барьером, отделяющим его от пропасти слева.

Это же…

– Молодец. – Старшая шла к ней, широко улыбаясь. Получалось довольно-таки пугающе.

Молли попятилась, вся дрожа.

Что это? Что было? Обман? Мираж?

– Ты прошла земным путём. – Старшая остановилась в полушаге. – Так было нужно. Посмотри вокруг. Как следует.

И только тут Молли вдруг осознала, что алые отсветы исчезли, тьма надвинулась со всех сторон. И только в морщинистых ладонях старой ведьмы – крошечный жёлтый огонёк.

Где Зверь? Где лава? Где… где всё?

– Так было нужно, – повторила старуха. И ухмыльнулась. – Не злись, Молли Блэкуотер. Ты просила помощи у Зверя Земли – ты её получила. Ну, оглядись же наконец! Оглядись как следует!

Молли послушалась, хотя в глазах уже закипали слёзы.

Тьма послушно прижалась, словно кошка Ди. Мягкая, пушистая, совсем не страшная.

И каменная толща над головой – надёжная крыша. Устоит пред любой грозой, защитит от любой беды.

Пути земные, пути подземные. Всюду дороги есть, надо лишь увидеть и не бояться на них ступить.

Эх, мониторы-дредноуты, бронепоезда-дестроеры…

Просто вас рисовать, мешанину прямых линий. Ну, или кривых – выверенных, рассчитанных. А как нарисуешь Зверя? Как вычертишь, как обсчитаешь? Как и вообще с магией, тут не помогут арифмометры, хоть ручные, хоть на парý.

Молли стояла в темноте и знала, что где-то там, внизу, в неведомой глуби, лежит искорёженный броневагон, наивная попытка Королевства превозмочь железом и паром силу древних гор.

И ещё она знала, что земля не враждебна ей. Надо только поменьше думать, как оно всё устроено. А просто протянуть руку – тепло в ладони! тепло, текущее в кончики пальцев! – и:

– Svet, – сказала она. Сказала на языке этих неведомых Rooskies.

Все пять пальцев послушно увенчались золотистыми коронами огоньков, словно Молли держала пять зажжённых свечей.

– Smotrite, gospozha Starshaya…

Звуки странного языка больше не казались чужими.

– Molodetz! – гаркнула госпожа Старшая, хватая Молли за левую руку. – А теперь идём отсюда. Зверя нечего без нужды беспокоить.

Как ни странно, но, когда они выбрались на поверхность, их встретило ночное небо, великая и страшная бездна, только, в отличие от пропастей земных, поистине не имеющая дна.

– Теперь не боишься? – Сухая рука старой колдуньи обхватила Молли за плечи.

Молли помотала головой.

– Utro vechera mudrenee, сейчас спать ложись, а назавтра…

– Госпожа Старшая! А можно спросить?

– Ну, чего тебе, egoza?

– А почему утро умнее, чем вечер? Я так утром жуть как спать всегда хочу, и не думается вообще!