За краем мира

Из распахнутых дверей одного за другим выводили домашних Молли. Зарёванного, ничего не понимающего братца. Бледную как смерть, шатающуюся гувернантку Джессику, что всё пыталась что–то пролепетать непослушными губами. Угрюмую и мрачную, но глядящую прямо и твёрдо Фанни. Растерянного доктора Джона Каспера, порывавшегося заговорить с надменным офицером Департамента с тремя розетками на шевронах.

Последней волокли маму Молли. Миссис Анна Николь Блэкуотер шаталась, двое департаментских держали её с обеих сторон; одна щека её носила алый отпечаток чужой пятерни — кто–то влепил ей пощёчину.

Их всех бесцеремонно запихивали в локомобили, с лязгом захлопывая дверцы. Из труб вырывались клубы дыма, машины медленно трогались с места, шипя и выпуская пар. У раскрытого, выпотрошенного дома остался караул — трое полицейских и надутый, спесивый, словно индюк, департаментский, немедленно принявшийся отдавать напуганным бобби одну команду за другой.

Всеслав и Таньша прошли мимо, косясь, как и другие зеваки, но не задерживаясь.

На лице медведя застыло странное выражение. Он словно окаменел, глядя прямо перед собой, но можно было не сомневаться — видит он сейчас куда больше, чем может показаться.

Таньша держала брата под руку, оживлённо размахивала другой — ни дать ни взять девушка, сходившая на удачное свидание. Она беззаботно крутила головой и даже что- то насвистывала.

Чего ей это стоило, сразу же сказала бы Старшая, если б не лежала, вся израненная, в своём собственном доме далеко за Карн Дредом.

Пара миновала дом четы Блэуотеров, поднимаясь вверх по Плэзент–стрит. Всеслав явно знал, что делать и куда направляться; Таньша не задавала вопросов, она цепко и внимательно глядела по сторонам, и можно было не сомневаться — Волка крепко–накрепко запомнила каждый поворот, каждую аллею, каждый тупик и каждый люк у них по пути.

Плэзент–стрит кончилась, влилась в просторную площадь с собором и чахлым сквериком перед ним. Вечер всё сгущался и сгущался, людей на улицах становилось всё меньше, зато прибавлялось полицейских. Скоро бедно одетой парочке будет тут совсем неуютно.

Но Всеслав этого дожидаться не стал. Внезапно свернул с площади в небольшой переулок — чистый, тихий и аккуратный, с дорогими добротными таунхаусами по обе стороны, с парой открытых до сих пор кофеен — и решительно постучал в одну из дверей.

Три раза. Пауза. Два раза. Пауза. Вновь три.

Из–за плотно сдвинутых штор не пробивалось ни лучика, и довольно долго на стук Всеслава никто не отвечал.

Таньша даже нахмурилась и взглядом указала на соседнюю крышу… но тут дверь наконец дрогнула, щёлкнул один замок, другой, прошипел засов в хорошо смазанных петлях, и створка распахнулась.