За краем поля

   От удивления Яританна даже забыла, что собиралась почти самоубиться, призывая Могучей. Она широко распахнула глаза, дабы перед смертью увидеть того идиота, что не только принял её за Марру, но и осмелился сцепиться с поджигательницей за прихваченную душу.

   Перед ней, искажённое яростью, застыло лицо, дикое и будто незнакомое без прежней легкомысленной маски. Чуть тронутую загаром кожу пересекали многочисленные рубцы, невнятным месивом покрывая подбородок и щёку. Точёные ноздри, делавшие длинноватый нос особенно хищным гневно раздувались. Точнее двигалась лишь одна: вторую пересекал толстый рубец. И без того не самое красивое лицо приобрело звериное выражение. Но самым ужасным всё-таки были глаза, сощуренные, злые. В них было столько эмоций и иррациональной силы, что, казалось, по светло-серой радужке пробегают серебристые молнии. Неожиданно, на место молний пришли искры, а злость начала сменяться узнаванием.

   - Ты, - с облегчением выдохнул Сосновский, разжимая захват на девичьей шее.

   До Яританны медленно доходило, что прямо сейчас убивать её никто не планировал, а возможно, даже и вовсе попытались спасти. От пережитого шока девушка почувствовала, как подгибаются ноги.

   Упасть ей не дали. Сосновский ловко подхватил девушку на руки с изяществом, наводящим на нехорошие мысли о долгих репетициях, и понёс к свободной от сваленного барахла кровати. Яританна настороженно замерла интуитивно уловив изменение общего настроя встречи. Для неискушённой девицы, знакомой с проявлениями романтики сугубо пошлыми и примитивными, подобные ощущения были внове. Она никак не могла сообразить, какая же реакция с её стороны подойдёт для этой ситуации больше всего, и в своём сомнении, кажется, совершенно теряла некую изящность и знаковость момента. Под подошвами дорогих сапог с зычным хрустом ломались стебли разлетевшихся роз, от волос и рубашки проклятого пахло дорогими духами, и Чаронит совершенно не понимала, что происходит.

   - Как Вы себя чувствуете? Я Вас не напугал? Вы не ушиблись? - спросил чародей, осторожно усаживая её поверх собственных коленей и проникновенно заглядывая в глаза. - Я не смогу себе простить, если по моей вине с Вами что-то случилось! Такое неземное создание, подобное Вам не должно страдать. Ну, что же Вы молчите? Скажите хоть слово, чтобы я смог удостовериться, что собственной неосмотрительностью не причинил Вам не поправимого вреда...

   В голосе Сосновского звучала даже не патока, а настоящая варёная сгущёнка. Не знай Танка его раньше, решила бы, что перед ней классический образчик пылкого рыцаря из любовных баллад. С циничным и жестоким Сосновским, который ради своей цели готов был залить кровью полкняжества, подобная чувственность соотносилась слабо. Девушка осторожно обернулась: вдруг её просто слишком сильно ударило головой и мужчина на самом деле говорит совсем не то, что разбирают ушибленные мозги. Нет, ударило её о дверцу встроенного шкафа, что делалась из самой дешёвой древесины; реально опасная каменная кладка и печной короб находились чуть в стороне.

   - Я Вас утомил, радость моя? - печально поинтересовался нежданный поклонник, губы его изогнулись в томной полуулыбке опытного соблазнителя. - Вам следовало бы отдохнуть после сегодняшнего потрясения. Возможно, я Вам мешаю? Что ж прошу простить мою назойливость. Отыскать чудо, подобное Вам было задачей настолько трудной, что лишь раз уловив блеск Ваших глаз, я совершенно потерял голову. Спеша сюда в надежде получить хоть каплю Вашего внимания, я невольно помешал Вашим научным изысканиям. Такая красота, да ещё с острым умом, какое интригующее сочетание.

   Последнюю фразу чернокнижник почти промурлыкал и, деликатно притянув к себе её ручку, неторопливо поцеловал изящные пальчики. От прикосновения горячих, чуть влажных губ к коже по позвоночнику прошла мелкая дрожь, сменившись слабостью и жаром. Случившееся очень насторожило Танку и та, хоть ощущения и были приятны, поспешила высвободить руку.

   - Прошу Вас, не смущайтесь, - улыбка стала чуть лукавой. - Мои слова искренни, как и моё восхищение. Могу ли надеяться, что сиятельная госпожа простит мне дерзость и согласится...

   - Эй, Вы закончили уже? - заорали снаружи и несколько раз для профилактики пнули в дверь ногой.

   - Вон!!! - гаркнул чародей так грозно, что в щель эхо донесло лишь мелкий перестук туфель по коридору.