За красоту убивают

Он поставил пиво на стойку и подвинул для меня табурет. Мне ничего не оставалось, как сесть. Дон выставил рядом кое-какую еду: бумажную тарелку, на которой громоздились липкие гигантские куриные крылышки в оранжевой панировке, пластиковый контейнер с соусом из мягкого сыра и полдюжины черешков сельдерея с листочками на верхушках, их он разложил на бежевом бумажном полотенчике, видимо, из-за нехватки тарелок. Они были похожи на сельдерейных человечков, отдыхающих на пляже. На дальнем конце стойки лежал коричневый конверт, содержавший, как я подозревала, вырезки, за которыми я и пришла. Веди себя хорошо, приказала я себе, и через несколько минут ты выйдешь отсюда живая — и с наградой.

— Думаю, несколько глотков мне не повредит, — согласилась я.

— Ну и как тебе та вечеринка? — спросил он. — Я слышал, что они собирались разводиться, а потом закатили такой прием. Так что, может, теперь и не станут.

— Я не настолько хорошо их знаю, — призналась я. — Мы с хозяином работали как-то в одной газете, но я уже несколько лет его не видела. Мы просто недавно случайно встретились в Нью-Йорке.

Он остановился, не донеся бутылку до рта.

— Я думал, ты всегда работала в журналах. А что за газета?

— «Олбани таймс юнион». Я работала там некоторое время после колледжа.

— Знаешь, я жалею, что не занимался этим. Мечтаю устроиться в газету и стать у них самым старым новичком в истории.

— А потом ты напишешь телесценарий.

— Не понял.

— Сценарий о старом новичке, который помогает молодым журналистам совершенствовать свое мастерство.

— О, умная леди, — хитро проговорил он. Поставил пиво и взял с тарелки куриное крылышко. — Обязательно попробуй, — посоветовал он, отрывая, как рысь, кусок кожи от кости. — Лучшие в городе.

— Я бы с удовольствием, Дон, правда, но мне пора идти. У меня ужин в семь.

— Ты же говорила в восемь?

— Нет, в семь. Поэтому я так и спешу.

Он недовольно вздохнул, словно я превратила его вечер в крушение поезда. Но без дальнейших проволочек взял конверт и высыпал его содержимое на стойку. Я заметила статью, которая у меня уже имелась, но там были и другие. Увидела я также и расшифровку какого-то интервью.

— Вот почему я хотел просмотреть это вместе с тобой, — произнес Дон, беря расшифровку. — Я взял это интервью у одного психолога, который считался одним из лучших специалистов в своей области. Правда, он уже умер. Но рассказал тогда много интересного.

Держа крылышко в левой руке, он перелистал правой толстую пачку, зачитывая некоторые отрывки вслух. Понятно, что я вполне справилась бы с этим самостоятельно, но тогда Дон лишился бы возможности с важным видом устроить презентацию своего досье.

— Просто поразительно, — удалось вставить мне.

— Да, я тоже так считаю, — важно кивнул он головой.

— Когда это нужно вернуть?

— Вырезки можешь пока подержать у себя, но вот расшифровку верни как можно скорее.

Он положил косточку, вытер руки салфеткой и засунул бумаги в коричневый конверт. Я подавила желание схватить его и убежать.

— Я верну тебе ее завтра, — пообещала я, сползая с табурета. — Извини за спешку. Жаль, что я не могу изменить свои планы, но на этот ужин меня пригласили за несколько недель.

— Такое впечатление, будто у тебя очень плотное расписание, — проворчал он, протягивая мне конверт и тоже слезая с табурета.

— В настоящее время — да. У меня несколько статей, с которыми я подзадержалась.

При всем при том я понимала, что даже мои слова о загруженности не помешают ему пригласить меня куда-нибудь. Люди, подобные Дону, редко понимают намеки, потому что всегда считают себя исключением из правил.

— Я понимаю, что ты занята, но у меня есть скромное предложение, — заговорил он, когда мы остановились у двери. Я готова была побиться об заклад, что он предложит пойти в джаз-клуб уже в четверг вечером. — У тебя есть еще тридцать секунд?

— Ну конечно, — кивнула я, мысленно пробегая список возможных отговорок: у меня есть парень, я уезжаю из города, записалась на прием к стоматологу, прихожу в себя после травмы, вызванной обнаружением мумии в спа…

— Мне нравится, как это у тебя звучит, — вздохнул он. — Ну, ты понимаешь — «сотрудник журнала "Глянец"». У меня был контракт с «Парейдом», но два года назад я не стал его возобновлять, когда пытался написать сценарий. Я готов для новой постоянной работы… то есть гарантия определенного количества статей в год. Я надеялся, ты сможешь мне помочь.

Я даже потеряла дар речи, настолько изумилась. Так, значит, на самом деле ему нужен был контракт с «Глянцем»?

— Так о чем ты просишь? — спросила я. — Хочешь знать, предлагают ли они такие же условия другим авторам?

— Да… с кем мне поговорить? Я знаю, это исключительно женский журнал, но я могу делать для них настоящую, серьезную работу. Я бы хотел поговорить с той главной птичкой… Кэт Джонс.

— Конечно, — ответила я, выдавливая улыбку. — Только сначала я узнаю, готова ли она к разговору. Послушай, мне действительно пора бежать, но я тебе позвоню.