За кулисами

С тех пор я отказываюсь ото всего, что связано с маленькими самолетами. Слетать на «Сессне» чартерным рейсом из Майорки в Кельн — это без меня! Слетать на Мальту, чтобы пожать руку бургомистру? Пусть сам себе что–нибудь пожмет.

Я в тысячу раз охотнее возьму билет за 60 евро на рейс ЛТУ и отправлюсь на Балеарские острова. Сидишь себе в большом самолете и не чувствуешь никакой турбулентности. Кроме того, в больших самолетах замечательные большие туалеты, но это уже совсем другая история…

Итог: в этом ужасном полете все–таки отыскалось что–то хорошее. Эcтeфaния говорит: «Дитер, эта история сплотила нас на всю жизнь. Теперь нас не разлучит ничто и никогда».

Хау! Маленькая скво сказала!

2003

Модерн Токинг или почему Toмac все время носил славненькие корсеты

Эники–беники–ели-вареники… Сказать? Или не сказать? Сказать? Я долго прикидывал так и эдак, стоит ли мне выкладывать все факты о распаде Модерн Токинг. Потому что правда будет жестокой. Если не сказать, ужасно жестокой. Но я не хочу снова быть отвратительным подлым Дитером, который вечно все портил. Поэтому папа Болен в последний раз открывает главу «Toмac & Я», чтобы рассказать, как все было, взаправду, на самом деле, без обмана.

Возрожденный дуэт — это как давняя любовь, ее не разогреешь так запросто, как горшок супа. Если кто думает иначе, то он живет в воздушном замке (или в Тетенсене). И, кроме того, вторая важная мысль: люди и правда не меняются. Они могут лишь сделать себе новые прически или другие зубы.

Но тогда я был совершенно наивен. Я верил, что тот, кто последние одиннадцать лет был кумиром народных праздников, кафе и обувных центров, до чертиков обрадуется возможности снова выступать перед широкой публикой.

Модерн Токинг был для Toмacа обратным билетом в свет рампы. Наконец–то он снова обзавелся пухленьким, хорошо откормленным портмоне и получил возможность старательно рубить капусту. И больше никто не переспрашивал: «Toмac… кто?», все восклицали: «Ах, да, господин Андерс!»

Еще есть такая поговорка: «Не кусай кормящую руку». Моя рука по локоть заклеена пластырями. После множества горьких «ох» я вынужден признать: милый Toмac ничему не научился…

Toмac сделал ставку на двух своих давних союзников: лживость и патологическую лень.

Разделение труда у нас было следующим: я один девять месяцев кряду мучился в студии звукозаписи, чтобы написать двенадцать новых и, насколько это было возможно, замечательных хитов. А участие Toмacа в создании пластинкисостояло в том, что он прилетал с Ибицы на четыре часа, с шумом мчался в студию, словно на пожар и получал микрофон из моих рук. А потом перепевал, скучно, равнодушно и невыразительно мои песни. Я выходил из себя. А это было чем–то вроде демонстрации силы: я, правда, ничего не умею, но без меня и ты не можешь ничего. На тебе, получай, Дитер.

«Ты не мог бы исполнить припев еще раз?» — я пытался встряхнуть его и вытянуть лучший результат. Но в ответполучал лишь его всем известный взгляд придурковатой таксы: «Зачем это, Дитер? Ведь я уже спел! Что–то не так?»

У меня просто в голове не укладывалось, что кто–то может быть настолько ленив и глуп. Ведь сам я даже через двадцать пять лет сохранил достаточно честолюбия, чтобы писать абсолютные хиты и показывать их всем. Но Toмac со своей манерой петь способен погубить любую из моих песен. То, что задумывалось, как тин–дэнс–клубная версия, получалось нытьем для старых бабок. Короче говоря, Toмac умудрялся лишить сентиментальное сентиментальности; он был словно собака поводырь, кусающая своего хозяина. Совместная работа имела крайне деструктивные черты.

К тому располагает и его техника пения. А ее он подслушал у Аль Мартино и Фрэнка Синатры. Только вот Фрэнк Синатра уже тысячу лет как мертв, а последний хит Аль Мартино «Blue Spanisch Eyes» давным–давно сожрала моль. Одним словом, техника пения Toмacа — устаревшая слезовыжималка. Он слишком долго тянет звуки и выдыхает их без нажима, без драйва.

В 1985, в начале карьеры Модерн Токинг, его манера петь и впрямь была клевой. Она подходила тому времени так же, как его прическа маленькой девочки и земляничный блеск для губ. Но в нашей среде нужно — цап! цап! — идти в ногу с тенденциями.

Кроме того, если не ухаживать за голосом, это выйдет боком: ведь голосовые связки — это мускулы, без тренировки они теряют форму. А тело Toмacа ясно доказывает, что его владелец ни в чем ином не упражняется до седьмого пота, кроме поглощения лапши и красного вина: изящные бедра толщиной со спасательный круг, симпатичные дряблые щечки. И намечающаяся тенденция к сексуальному третьему подбородку.