За кулисами

Я рванул с трапа самолета «Луфтганзы» в берлинский Темпельхоф вместе с толпойлюдей с портфелями и разочарованных в жизни офисных красоток. В кулаке, дополняя свой имидж азиата и в качестве официального заявления всему миру, я сжимал пакетик «Вулворт», в котором лежала демо–кассета с новехонькой песней. Эту последнюю я хотел преподнести своей фирме звукозаписи с Виттельсбахер штрассе.

В поисках такси я совершенно случайно наткнулся на Габриеллу Сюзанну Кернер, прозванную Неной.

Тогда в ее карьере наметился грандиозный прорыв с песней «Только мечты». А я был всего–навсего мелкой рыбешкой, которая не смела писать песни для Бернгарда Бринка и Элмара Гунша. Единственное мое творение, которому до той поры посчастливилось попасть в чарты, была инструментальная композиция Рики Кинга.

За несколько недель до этого я в первый раз отправился с Уши Нерке и Майком Лекербушем в Бремен на передачу «Бит–клуб», чтобы послушать пение Нены. Сам я должен был выступать там с Рики Кингом и его танцовщицами. Весь свой реквизит девушка рассовала по голубым пятидесятилитровым мешкам для мусора. А под припев «Ух, эй, эй, капитан» вовсю вертела попкой в очаровательной юбочке.

Нена вышла после нас. В то время она была совершенно неизвестной учительской дочкой из Хагена, увлекавшейся музыкой. Она пела едва слышным голосом, который трудно было назвать хорошим в традиционном смысле этого слова. Ее яркая красная кожаная мини–юбка лишала меня разума. Ее темные волосы, молодость и свежесть. Я думал лишь: что за женщина!

Да и другие, все, кто был в студии, как женщины, так и мужчины, были в восторге. Наконец–то, певица, которая устраивает на сцене настоящее шоу, гимнастическое представление, и не боится вспотеть. Ничего подобного в то время еще не знали, в этом было нечто вдохновляющее. Единое мнение всех присутствующих: «Из девчонки получится настоящая звезда. Она далеко пойдет!»

Еще тогда, двадцать лет назад у Нены было кое–что поважнее голоса в три октавы — свежесть ее голоса нельзя не узнать. Стоит тебе одну секунду послушать ее пение, и ты вспоминаешь: Нена! Прерывистое дыхание, следствие того, что она не владела техникой пения и не знала, как правильно дышать, стало настоящим подарком. Оно делало ее искренней, типа «я такая, какая есть». Не было второй такой певицы, которая могла бы петь как Нена. Как позднее не было никого, кто столь часто выступал бы в «Браво». Наверное, четыреста раз. Настоящая икона подростков.

И даже слушая ее сейчас, в 2003, улавливаешь в ее голосе нотки сексапильной юности. И никому в голову не приходит, что это поет сорокапятилетняя женщина. Ей максимум восемнадцать, это любой скажет. Так современно и молодо звучит ее голос. Короче говоря: Нена — это круто.

«Ку–ку!» — Нена наткнулась на меня в аэропорту в 1982 году. Я сам, бесспорно, побоялся бы заговорить с ней, — «Мы же знакомы по Бит–клубу!»

Она подняла руки, чтобы помахать мне. Ее запястья украшали напульсники, и я увидел, что под мышками она держала пару маленьких забавных плюшевых медвежат. В общем–то, мы были примечательной парой.

И во второй раз я подумал: а она и впрямь прелестна! Вот станешь великим, Дитер, тогда ты обязательно, с ней… споешь.

Она была невероятно мила. Еще бы не стать милой, при таком–то попутном ветре, который дул ей тогда. Я сам никогда в жизни не решился бы заговорить с ней. Возможно, я лишь косился бы на нее: погляди–ка! Там Нена! Круто!

«Куда ты едешь?» — поинтересовалась Нена.

А я, такой: «На Виттельсбахер штрассе».

«О, пойдем!» — ответила Нена, — «Мой кабриолет стоит снаружи у входа, я отвезла кое–кого на самолет, и я возьму тебя в город». Эта сцена, словно фильм, до сих пор стоит у меня перед глазами. Неужели это было не вчера? Я был в восторге оттого, что эта милая маленькая сексуальная девушкапригласила меня совершить поездку на ее машине.

На стоянке перед аэропортом стоял тот самый кабриолет. Не элегантная пижонистая машинка, скорее, в ней было что–то панковое: забавная маленькая заграничная драндулетка с кучей приклеенного и привязанного хлама.

День был чертовски жарким. Нена уселась. Я бросил свой вуловртский пакет на заднее сиденье, а сам плюхнулся на переднее, из искусственной кожи, которое летнее солнце нагрело до 95 градусов. Нена съехала со склона, и началось.

Вот что здорово: с первых секунд поездки встречный ветер надул кофточку Нены до объема Обеликса. Мне о стороны все было чудесно видно. Я сел немного наискось и подглядывал, словно хамелеон: правый глаз смотрит на дорогу, левый — в декольте Нены. Хочется же увидеть, что у нее там. Вот это да: два сладких зрелых персика, так и манят сорвать их. Чтобы меня не заподозрили в подглядывании, я время от времени смотрел в прекрасные глаза Нены.