За кулисами истории

— Так вы находите, Авдотья Афанасьевна, что дочь ваша мне не пара, а бедная девушка, Ульяна Ивановна, пара? И я с вами совершенно согласен, а потому снова прошу у вас руки, но не дочери вашей, а племянницы Ульяны Ивановны.

— Вы шутите, барон? Право, я не к тому это сказала.

— Нисколько не шучу! Я хочу жениться на Ульяне Ивановне. Вы за Ульяну Ивановну не боитесь, так и отдайте ее мне.

Так барон Клодт женился на племяннице жены ректора Академии художеств. Со временем Клодт стал знаменитым и богатым. Памятник царю Николаю I перед Мариинским дворцом, памятник Крылову в Летнем саду, скульптурные группы Аничкова моста — все это работы Клодта.

«Да, кажется, я с бароном-то промахнулась!» — сетовала потом Авдотья Афанасьевна. Но было поздно.

Сейчас редко обращаются к родителям за разрешением жениться. Стали ли от этого браки более удачными?

Жизненная позиция

Царствование Александра II проводилось много важных для страны реформ и мероприятий. Одним из таких дел было введение акцизной системы продажи спиртных напитков. В результате этого мероприятия государственный бюджет должен был пополниться весьма значительной суммой денег, которой предстояло лишиться откупщикам (частным лицам, контролировавшим производство и продажу водки и вина). В Министерстве финансов новый закон готовил чиновник К. К. Грот. Откупщики предложили Гроту взятку в размере одного миллиона рублей, чтобы он задержал введение акцизной системы. Грот отказался. Узнав о неподкупности Грота, царь Александр II предложил ему такую же награду, но и тут Грот отказался. «Государь! — сказал он, — Я действую согласно своей жизненной позиции».

В конце этого же царствования министром финансов был А. А. Абаза. Впоследствии он стал председателем Департамента экономики Государственного совета. Пользуясь осведомленностью в финансовых делах по своему служебному положению, Абаза как частное лицо вел игру на бирже. Разумеется, он всегда выигрывал (и очень крупно), зная заранее, надо ли играть на повышение, или на понижение. Разорившиеся банкиры разоблачили Абазу и добились его отставки. Очевидно, жизненная позиция у Абазы была иная, чем у Грота.

Император Александр II

В конце неблагополучного царствования Николая II заместителем председателя IV Государственной думы был А. Д. Протопопов. И он, и председатель Думы М. В. Родзянко, лидер кадетов П. Н. Милюков, лидер трудовиков А. Ф. Керенский и многие другие депутаты Думы резко критиковали политическую линию царя. Они обвиняли царя и его министров в поражении на фронте, в развале экономики страны, в коррупции на всех уровнях исполнительной власти, в чрезмерном возвышении Г. Е. Распутина. Дума требовала создания правительства народного доверия, куда, естественно, вошли бы некоторые депутаты. Царь сделал, как ему казалось, хитрый ход: он пригласил в правительство только одного думца, Протопопова, назначив его министром внутренних дел. Тот с радостью согласился, но остальные думцы посчитали его перебежчиком и предателем. Впоследствии Протопопов, вероятно, пожалел о сделанном политическом шаге: пришедшие через год к власти большевики его расстреляли в числе первых, а у думцев была возможность выехать за рубеж (где, например, Родзянко прожил еще 7 лет, Милюков — 25 лет, а Керенский — 52 года).

Когда царь Николай II отрекся от престола, об этом мало кто горевал. Только бывший начальник Московского охранного отделения С. В. Зубатов не выдержал — застрелился. Другие московские власти легко пережили перемену в верхах. Московский городской голова М. В. Челноков еще за два дня до падения монархии предлагал свои услуги и помощь командующему Московским военным округом генералу И. И. Мрозовскому. Теперь командующим стал подполковник А. Е. Грузинов, и городской голова, не спрашивая разрешения у военных властей, устроил пышную встречу Е. К. Брешко-Брешковской. Эту пожилую даму (ей в ту пору было 73 года) называли «бабушкой русской революции», именно она благословляла несколько поколений эсеров на бескомпромиссную борьбу с самодержавием. Теперь, когда царский режим рухнул, она купалась в славе. Челноков распорядился чтобы кресло, в котором обычно сидела «бабушка», отправили в Исторический музей как драгоценную реликвию. Так на глазах у изумленной публики изменял свою жизненную позицию московский городской голова.

Николай II в лейб-гусарском мундире