За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

Все дни у подполковника Орлова были с утра до вечера заняты до предела. Суббота стала заурядным рабочим днем. Даже иногда приходилось прихватывать воскресенье. Он приезжал на службу в начале девятого, просматривал поступившую за ночь почту: шифровки, докладные записки, донесения, письма, знакомился с прессой и материалами информационных агентств, уточнял график работы на день. Потом, как правило сразу после того, как от Иваненко выходил начальник Секретариата Андрей Стрельников, докладывавший ему утреннюю почту, Орлов обсуждал с Генеральным директором АФБ вопросы, которые следовало решить в первую очередь. Это были встречи с какими-то людьми, беседы с журналистами, обсуждение с сотрудниками подразделений вопросов структуры и штатов, подготовка тезисов выступлений Иваненко в Верховном Совете, на заседании Совета Министров или Госсовета. Именно в эти дни формировались новые приоритеты в организации работы спецслужбы, нащупывались наиболее острые проблемы, которыми АФБ должно озаботиться в первую очередь. При этом важно было краем глаза затянуть в завтрашний день и предупредить возможные катастрофы и катаклизмы.

ИНТЕРВЬЮ: «На сегодня у нас две важнейшие задачи. Первое — это предупреждение, а если они произойдут, то и локализация чрезвычайных ситуаций. Такие чрезвычайные ситуации у всех на слуху: возможность социального взрыва, массовые беспорядки, межнациональные столкновения. Надо делать все, чтобы не пролилась большая кровь, чтобы не потребовалось вводить во всей стране или в отдельных регионах чрезвычайное положение…»

(В. В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Московский комсомолец», декабрь 1991 года).

Орлов уже съездил не в одну командировку, пообщался со многими заметными фигурами типа Елены Боннэр и Владимира Жириновского, Евгения Савостьянова [141]и Галины Старовойтовой, [142]привык к журналистскому прессингу, постоянному цейтноту, состоянию «загнанности» и ощущению непредсказуемости развития событий. Чем только не приходилось ему заниматься в эти первые послеавгустовские месяцы: работать над новой структурой российской госбезопасности, разрабатывать концепцию деятельности КГБ-АФБ России, обсуждать с десятками и сотнями людей самые различные вещи — события, назревающие в Приднестровье, невиданную активность иностранных спецслужб на территории СССР, «дело Валленберга», [143]«дело Сахарова», посягательства на архивы и административные здания госбезопасности, беспрецедентные домогательства журналистов получить доступ к секретным материалам…